Антилолита, или Как обольстить бабушку

и взбалмошны. Не говорю уже о том, как они воображают и строят из себя невесть что, ходят, задирая нос до небес, и никогда не позволят поцеловать себя по-настоящему — всегда хихикают и уворачиваются. А уж когда доходит очередь до самого главного, то сперва они ломаются, а потом орут, как ненормальные, и плачут, и дерутся, и кусаются… И ещё я заметил, что бабушкин слегка скрипучий голос неизменно рождает во мне озноб вдохновенья, а её тонкие, слегка растрескавшиеся губы призывно манят к себе.

Как сейчас помню те жаркие денёчки в конце сентября, когда мои родители срочно укатили по делам в Нью-Йорк, оставив меня коротать время с бабушкой, этим милейшим существом на свете. Мне тогда стукнуло уже, наверное, лет пятнадцать — силы так и бурлили во мне, требуя выхода. Молодой, набирающий силы жеребчик, — вот кто я был тогда.

Весь день после отъезда родителей бабушка как-то хитро и озорно смотрела на меня, словно подзадоривая. Дороти пригласила меня в тот день на вечеринку, но я наотрез отказался, потому что весь вечер вознамерился провести в обществе бабушки. Я не обращал внимания на насмешки Дороти, ибо нутром чуял – назревают важные события. И я не ошибся.

Ох, ну и задался же тот вечерочек, скажу я вам! Внезапно, словно по мановению волшебной палочки, я ощутил мощный прилив энергии, вылившийся в приступ ураганного веселья. После обеда я, как угорелый, носился по саду с воплями индейца, то и дело бросая быстрые взгляды на бабушку, — что-то непонятное нахлынуло на меня. Бабушкины огромные выпадающие сиськи, пухлый живот, оттопыренные яrодицы, – всё это вдохновляло меня на немедленные подвиги.

Вероятно, моё полупомешанное состояние не укрылось от бабушки, потому что, когда я наконец вернулся в дом, она внезапно начала кружиться по гостиной и дико хохотать, то и дело взвизгивая. Я вытянул вперёд руки, пытаясь поймать её. Комната пошла кругом, внезапно сделавшись тесной, столы и стулья пустились вприпрыжку в бешеный хоровод. Бабушка приветливо ржала и шаловливо уворачивалась от меня. Но как только часы на башне святого Бена пробили шесть раз, мы упали в объятия друг друга.

Когда бабушка наконец-то оказалась в моих руках, меня охватила внезапная дрожь. Я покрыл её лицо неистовыми поцелуями, но этого мне было явно недостаточно. Я нетерпеливо сорвал с неё этот ужасный, нелепый фартук, так уродовавший её, затем трусы, оголив пи#ду, после чего жадным ртом потянулся к этому месту и лизнул его. О, запах! Этот божественный, дурманящий запах обволакивал всё на свете! Мне сразу припомнилась моя первая любовь — дородная миссис Гарбидж, которая вот так же благоухала. Этит запах я не спутаю ни с чем, никогда! Влажная красная пасть разверзлась рядом со мной, её широко раскрытые половые губы призывно манили меня к себе, а разработанная, раздолбанная щель вызывала во мне мысли об основательности и надёжности.

— Будь со мной смелее, Денди! — страстно прошептала бабушка. – Я так долго ждала момента, чтобы ты наконец трахнул меня, мой дорогой! Ведь ты уже не мальчик – я это вижу! Что могут делать в постели твои глупые сопливые девчонки? Взгляни-ка лучше на меня, чем я плоха? Я обучу тебя всем таинствам любви, ведь я от начала и до конца прошла весь великий сексуальный путь.. Ты будешь в восторге, милый, обещаю тебе! Верь мне, верь, мой мальчик!

Конечно, бабушка Шарлотт неспроста мне это всё говорила, она имела полное на то право – ведь в своей жизни она познала множество мужчин. Благодаря стараниям дедушки, достоянием гласности стал случай, когда однажды, в самый разгар медового месяца, бабушка вдруг исчезла из дома, а он отыскал её только через два дня в каком-то притоне со спущенными до колен трусиками. Впрочем, всё это было уже неважно.

— О, Дэнди, ты разжёг во мне огонь желания! – продолжала бабушка, переходя на высокий слог. По всему было видно, что разволновалась она необычайно. — Страсть испепеляет меня, она бушует во мне!

Я ничего не мог ответить, только невразумительно мычал…

— Дэнди, я сейчас сойду с ума! Ты делаешь меня сумасшедшей! О-о-о, Дэнди!

Потом бабушка долго прыгала на мне, стонала, охала, кряхтела, прижималась ко мне своими грудями, целовала и снова прыгала. От моего волнения и робости не осталось и следа. Я с удовольствием наблюдал, как бабушкины сиськи двигались в такт её прыжкам. Я чувствовал тяжесть её горячего дряблого тела. Она вся покраснела, а лоб её покрылся испариной. О, это было неподражаемо! Я радовался, как мне с этим повезло. Это было попадание в десятку.

— О, Дэнди, мальчик мой! Я всегда верила в тебя! Ещё ни с кем в жизни мне не было так хорошо, как с тобой!

Бывает же такое: мы оба чувствовали одно и то же! Казалось, что даже сердца наши бились в унисон.

Когда первый порыв страсти миновал, я встал с кровати и, пошарившись на полке, поставил пластинку с любимым бабушкиным джазом. Звуки саксофона ворвались комнату и заполнили её до краёв.

— О-о!.. – только и нашлась что сказать бабушка Шарлотт. Взволнованная, она...