Княгиня

Бедра Владислава снова пришли в движение, совершая глубокие толчки вглубь женского тела. Ульяна прижалась лицом к его шее и всхлипнула: «Умоляю тебя». Но Владислав покачал головой, прижимая крепче ее тело к себе. Руки Ульяны больше не обнимали его за шею, она выставила их перед собой и слегка уперлась в его грудь. Она перестала отвечать на его движения, а просто сидела, удерживаемая его руками, пока глаза ее наполнялись слезами. Она еще несколько раз всхлипнула и, поднеся руки к лицу, легла спиной на прохладную поверхность стола.

Ульяна лежала перед князем обнаженная и прекрасная, в страдании прижав руки ко рту, закрыв глаза и прикусив губки, нежные груди колыхались вверх и вниз, пока Владислав вторгался в ее трепещущий живот, поддерживая сильными руками ее стройные ножки. Охваченный желанием утешить ее, он отпустил их, дав безвольно повиснуть по сторонам от его бедер, и стал ласкать руками ее груди и живот, сжимая и поглаживая. Без остановки он продолжал энергично погружать орган в её нежное лоно, ему казалось, что он плывет по волнам ее телам, что она — само наслаждение.

Его отрезвил вид ее сотрясающегося в сдавливаемых рыданиях тела, повернутая в сторону голова, катящиеся по щекам слезы, страдальческое выражение лица. Владислав остановился и наклонился к Ульяне, поворачивая ее лицо к себе, прижимаясь лбом к ее лбу, целуя ее щеки и глаза. Ему было невыносимо наблюдать ее печаль и переживания. Он хотел всегда видеть ее счастливой, беззаботной, наслаждаться ее любовью и давать ей наслаждение. С самого начала он был готов дать ей все, что она пожелает, но она редко просила его о чем-то. Сейчас она была далека от него, и Владислав представил, что, когда она потеряет подругу, которую пытается защитить, он, возможно, навсегда потеряет ее. В его руках по-прежнему будет ее прекрасное тело, но сама она как сейчас будет безучастна к его ласкам.

Несмотря на сопротивление, Владислав поднял ее и крепко обнял, прошептав на ухо: «Я сделаю все, что смогу. Я сохраню ей жизнь, но не обещаю, что верну ее в этот дом». Ульяна внимательно посмотрела в его глаза, ее рот тронула легкая улыбка, и она с невероятной силой обняла его, ее руки крепко обхватили его за шею.

Через мгновение ее объятия стали слабее, тело более расслабленно, и Владислав почувствовал, как её лоно сжалось упругим кольцом вокруг его органа, то обхватывая его с невероятной силой, то отпуская, каждое такое пожимание приносило ему неимоверное удовольствия, а Ульяна сладко и призывно застонала. Владислав продолжил с силой входить в неё, пожимая ее бедра и лаская ноги, доходя до коленок, которые крепко обнимали его торс.

Через некоторое время Ульяна отстранилась от тела Владислава и, глядя на него полными любви и благодарности глазами, взяла его руку и прижала ладонью к своему телу, призывая ласкать свои набухшие соски и ноющие от возбуждения груди.

Неожиданно она вдруг вскрикнула, прижала мужа за бедра ещё сильнее и задрожала. Владислав остановился, наблюдая за ней; его орган был погружен в её разгоряченное лоно, и ему казалось, что он чувствует пульсации её тела каждой клеткой. Окрылённый её наслаждением, он взял ее за бёдра и продолжил движения, вынимая и погружая ствол в её истекающее соками лоно.

Через несколько движений князь с силой двинулся внутрь нее, приподнял ее бедра с поверхности стола, удерживая ее на весу, насаженной до самой глубины на его изливающийся орган. Ульяна выгнула тело дугой и отчетливо почувствовала несколько горячих струй, бурно вырывающихся в её раскрытое лоно.

Владислав выполнил свое обещание, Асия была осуждена, но не казнена, ее удалось вывезти из города. Ульяне сказали, что девушку услали в Любичи, и уже там будет решаться ее судьба. Когда через несколько недель Ульяна смогла съездить к своему отцу, ее любимой там уже не было. Ярослав Андреевич поклялся дочери, что Асю поспешно выдали замуж за приезжего купца, тоже татарина, который увез ее с собой, но как зовут купца и где он, сказать отказался. Любин пытался вразумить дочь, объяснить, какого позора, каких бед она избежала, и теперь, когда татарки рядом больше нет, ей стоит полностью положиться на мужа, выкинув из голову все эти грешные забавы, к которым склонила Ася невинную доверчивую Ульяну. Он предостерег дочь от дальнейших расспросов и поисков, дав понять, что если Ася еще хоть раз появится в жизни Ульяны, он уже не будет так милостив.

Ульяне стоило больших усилий смириться с потерей самого дорого человека в ее жизни. Лежа в постели в объятиях засыпающего Владислава, чувствуя влагу его семени между ног, вынашивая их первенца, она пыталась восстановить в памяти ощущения, которые дарили ей нежные смуглые руки, ласкающие каждый изгиб ее тела, как теплый мягкий язычок скользил по ее губам, соскам, входу в лоно. Она надеялась, что когда-нибудь ее пути с Асей пересекутся, хотя в глубине души была уверена, что с Асей поступили совсем иначе, что ей не оказали той милости, о которой говорили отец и Владислав. Красивая страстная татарка навсегда осталась в памяти молодой княгини, надолго вытеснив с первых позиций мужчину.