Неправильно

— Да, не ко мне, дурашка... , — уже срывающимся от страсти голосом прошептала она, — моё-то дело бабское... Ждать... У нас год ничего не было, мы полгода не виделись. И всё равно вот... Ох... От судьбы не уйдёшь.

Мы медленно и нежно любили друг друга. Но постепенно, страсть охватывала нас обоих и наши движения навстречу друг другу становились всё более резкими и быстрыми.

— Ты должен хотя бы раз в месяц видеть своего братика, Серёжа... Это важно, Сережа!, — тихо стонала мама, — или хотя бы раз в месяц звонить. Мишка должен, хотя бы, слышать твой голос. Вы же братья. Ты обязан! Ты должен о нём заботиться! ТЫ не имеешь права об этом забывать..

— Обещаю, мама, обещаю! — стонал я ей в ответ. Правда, не мог взять толк, зачем она об этом говорит со мной именно сейчас.

— Сережа, только не в меня!, — чуть позже едва не выкрикнула мать, видимо, почувствовав, что я уже на грани, — сегодня опасный день!

Я едва не выругался от досады. Но сдержался. Резко вышел из неё, схватил маму за руку и почти, что грубо сдёрнул её с капота и потянул за собой за руку.

Впрочем, через пару секунд я уже полулежал, развалившись, на пассажирском сидении кабриолета, а мама, с ногами забравшись на водительское кресло, делала мне глубокий миньет, осторожно массируя пальцами мои яички. Её белокурая головка ритмично опускалась и поднималась между моих ног. Я нежно гладил её по волосам.

Солнечный лучик, наверное, самый бойкий из всех прочих, потому, как он единственный из всех таки сумел как-то пробиться сквозь толстые кроны деревьев и теперь весело играл на стекле кабриолета.

Я прищурил глаза, когда солнечный зайчик спрыгнул со стекла машины на моё лицо. Но мне это не ни капельки не мешало наслаждаться мамиными губами и языком. Я был уже почти на грани..