Сучка стаи. Часть 1

«Вот, значит, что» — думала она, — «Маст не закончил моё наказание. Это была всего лишь демонстрация того, что мне грозит. В то время мы были на охоте, и нельзя было останавливаться для таких пустяков. Сейчас же пришло время сделать меня... А-А-А!» — девушка не успела закончить мысль. Ужасная боль в промежности от того, что Маст подался вперёд, пронзила её. Со смешным «чпок!» всё ещё огромный член пса вышел из Мильи, оставив в ней зияющую дыру. Вместе с ним из неё вырвался настоящий поток белой, почти прозрачной спермы, от которой шёл пар. Девушка собиралась подняться, но тут же на неё взобрался Грим, один из гончих, и Маст не возражал. Девушка поняла, что он сделал её не своей самкой, не самкой вожака, он сделал её сучкой стаи. Одна сучка на трёх кобелей, тут не до собственничества. Хорошее решение, решение прирождённого лидера, подумала она. А потом всё повторилось. И ещё раз. Каждый должен был кончить в неё, это непременная часть ритуала. Теперь Милья не считалась равной особью, она стала подстилкой, и ей это нравилось. Наконец, она очнулась от очередного, неведомо какого по счёту оргазма, поглотившего её когда третья гончая усердно пыталась вынуть из её уже успевшей сузиться пиздёнки узел. Она лежала лицом в снегу с задранной к небу задницей. Изо рта натекло уже столько слюны, что снег протаял до земли. Ноги и руки замёрзли так сильно, что поначалу едва слушались. Она нашла в себе силы встать. На этот раз никто на неё не зарычал, ведь они уже получили от неё всё, что хотели. Милья поковыляла к туше пристреленного оленя, стараясь не смотреть на останки его растерзанного собрата, уже облюбованные воронами.

Девушка стала отделять от туши то, что ей следовало унести в первую очередь: глаза, печень, шкуру, сердце. Всё это было или питательным для неё, или ценным для торговки. Мозг как будто бы всеми силами избегал воспоминаний о произошедшем только что. Она действовала механически, стараясь вообще не думать. Так началась её новая жизнь. Уже тогда какой-то частью сознания она понимала, что это не разовый инцидент, а новая, иная жизнь.