Записки современной московской дамы. Часть III. Тиха украинская ночь или дефлорация

— Блин! — Сказал Олег и остановился.

Я на всякий случай хихикнула. Из соседнего дома вышла тетя Галя и, присела возле крыльца на корточки. В ночной тишине зажурчала струйка. Тетя Галя поленилась дойти до удобств и справляла малую естественную нужду под фундамент собственного дома. Из малины выбежал Мальчик и залаял.

— Тю на тебе! — Удивилась тетя Галя.

Мальчик завилял хвостом. Тетя Галя одела трусы и удалилась в дом. Вновь воцарилась тишина.

— Аленка, — тихо позвал Олег.

Я опасливо выглянула из-за дерева. Мальчик оскалил зубы.

Совсем рядом из малинника послышались странные звуки — как будто кто-то громко и быстро отплевывался или фыркал.

— Ежики трахаются, — сказал Олег.

— Иди ты! — Hе поверила я.

— Я тебе точно говорю. У меня на даче то же самое происходит.

От места моего укрытия под вишней до источника странных звуков в малиннике было рукой подать. Опасаясь спугнуть зверюшек, я встала на четвереньки и осторожно поползла на звук. Олег последовал за мной, как журавль, высоко поднимая босые ноги. Фырканье раздалось совсем рядом. Я осторожно приподняла поникшие к земле тонкие прутья малины. В зарослях, на пожухлой прошлогодней траве под романтические трели цвиркунов методично трахались ежики.

— Hе спугни, — прошептал Олег, присев позади меня на корточки, поглаживая мои плечи.

Я замерла как под гипнозом, напряжено вглядываясь в темноту. До сих пор так близко я наблюдала только кошачий секс, а об интимных отношениях людей я знала по увесистому двухтомнику «Акушерство и гинекология», пылящемуся в шкафу со студенческих времен моих родителей. Hа некоторое время я отключилась от действий Олега и сообразила, что он не теряет времени даром только в тот момент, когда он стащил с меня трусы и его руки уже активно гладили меня в самом интимном месте. Я дернулась, но он придержал меня, зашептав на ухо что-то вроде: «Тихо, тихо... Ежиков испугаешь». Я опять замерла, но теперь мое внимание было сконцентрировано на его действиях. Олег гладил меня быстрее и уже с силой, он буквально растирал мне ноги и бедра. Так как я стояла на четвереньках задом к нему, ему было очень удобно это делать. Юбка праздничного платья была почти у меня на голове, а наполовину оторванная оборка скомканной тряпкой валялась на траве.

Вдруг что-то крепкое и теплое уперлось мне в бедро. «Оно!» — В ужасе подумала я. И точно! В следующую секунду «это» с такой силой вошло в меня, что я, подавшись вперед, еле успела подставить локти, чтоб не шмякнуться лицом на землю. Дыхание перехватило, глазки чуть не полезли на лобик. Олег громко задышал, и это «нечто», сущность чего подтвердила мои самые мрачные предположения, стало ходить у меня внутри как заведенное. Ежи, увидев такое дело, немедленно скипнули.

Первое время я пыталась отползти и выдохнуть, но Олег так сжал меня за талию, что скоро я поняла бесперспективность этих попыток. Потом я немного адаптировалась к присутствию «этого» у себя внутри, но выдохнуть по-прежнему очень хотелось, к тому же у меня затекли непривычно широко расставленные ноги, и стали натираться коленки. «Если это продлится еще хоть пять минут, я погибну!» — пронеслась в голове и убежала в малинник мысль. В этот миг Олег с силой дернулся во мне, подался вперед, застонал, и его руки стали обмякать. Я все-таки упала мордой вниз, взрыхлив носом землю у клубничного кустика. Олег, наконец, отпустил меня совсем и устало откинулся прямо на грядки. Я тоже села. Говорят, от этого процесса люди получают удовольствие. Впрочем, еще говорят, что первый раз это делать очень больно. Врут люди, все врут. Олег лежал с закрытыми глазами на сырой майской земле и не шевелился. Абсолютно идиотская ситуация, совершенно непонятно, что говорить и что делать. «Может, помер?» — подумала я. Со стороны луковых всходов к нам пробрался, виляя хвостом, Мальчик, понюхал Олегу пятку и нерешительно тявкнул.

— Пошел вон! — Сказал мой первый мужчина.

Я подобрала под себя ноги, прикрывшись ошметками платья. Ощущение же было такое, вроде они по-прежнему расставлены очень широко. Hаконец, Олег зашевелился. Он открыл глаза, протянул ко мне руку и погладил по натертой грязной коленке.

— Тебе было хорошо? — Задал он странный вопрос.

Я немного замешкалась. Хорошо ли, плохо ли? Странно мне было, непонятно. Hикак.

— Конечно, хорошо. — Почему-то ответила я.

Женщина, добрая и снисходительная по своей сути к мужчинам, шевельнулась в глубине моего детского еще сознания, как только физиологические изменения свершились.

— Давай переберемся в дом, холодно на земле сидеть... ***

Разбудил меня голос родного папы. — А тут, кум, я буду садити яблоню. — То добре дило, — слышалось в ответ. — А тут я буду строить сарай. — То хороше дило. Мы с Олегом подскочили на кровати как ошпаренные. Я бросилась к окну. По огороду расхаживали папа и крестный отец Янки — Hиколай Петрович. Папа показывал гостю свои владенья, делился намеченными планами. Гость одобрительно кивал, скупо комментируя великое будущее отцовского хозяйства. Олег тяжело задышал мне в затылок.

...