Sexy Stories - Мир эротических рассказов!

Море тихо шуршало галькой, волны медленно, словно нехотя набегали на берег и так же нехотя откатывали назад. Темный берег отсвечивал яркими огнями ресторанов и кафе, громкой музыкой не давал уснуть до раннего утра. Пляжный сезон был в самом разгаре. Отдыхающие веселились, сорили деньгами в пьяном угаре, по пьяни разгорались короткие, ни к чему не обязывающие курортные романы. Всё было как обычно, из года в год. Алька устало присела на стул возле входа в ресторан. Она жила тут, и каждый сезон устраивалась в этот ресторан официанткой. Никогда не пропускала рабочие дни, складывая в кубышку все чаевые, понимая, что она наработает за лето, на то она и будет жить до следующего сезона. К середине ночи стали затихать песни, музыка, пьяные и полупьяные отдыхающие разбредались по своим съёмным жилищам, оставляя после себя мусор, запах сигарет, алкоголя и чего-то такого, отчего Альке постоянно хотелось вымыться. Она вздохнула, попрощалась со своими до вечера и пошла вдоль кромки моря, сняв босоножки, голыми ногами ступая в прохладную воду.

Около четырех часов утра той памятной ночи (такой вот каламбур) заявился ко мне лучший друг Сергей. Абсолютно готовый, на не твердо стоящих ногах, и с дорожной сумкой на плече. — Всё, Саня, отсупружился я. Принимай пополнение. Койку на пару дней выделишь? — не дожидаясь ответа, Серый содрал с себя непривычно замызганные, изрядно потоптанные кем-то фирмовые шузы и спикировал на диван в гостиной. — Моя Зарина — психопатка. Подробности завтра, — промычал он в подушку, перед тем, как махнуть на прощанье рукой, в стиле Гагарина, и вырубиться.

Жена лучшего друга, невзирая на мою глубокую и, что немаловажно, взаимную, неприязнь, вовсе не была психопаткой. Темпераментная, ревнивая и взрывная — это да, но не более того. Кавказское наследие предков давало о себе знать. Многовековые традиции беспрекословного повиновения не могли длиться вечно. Наступил двадцать первый век и прогресс, наконец, победил. Последствия женской эмансипации добрались даже до самых отдаленных аулов на северных склонах Казбека. Что уж говорить о центре Владикавказа, в котором родилась и выросла супруга моего товарища.

Я никогда не одобрял не только их брак, но даже факт самого знакомства. Слишком хорошо я знал Серого, и таких дамочек, как Зарина. Организмы, мягко говоря, не сочетаемые. Тем не менее, амурные чувства лучшего друга нужно было уважать и даже свидетелем на свадьбе побыть. Однако пророчество относительно их брака, высказанное Сергею лишь однажды по пьянке, к моему величайшему разочарованию, сбылось.

Теперь он спал на моем диване, а дорожная сумка с вещами первой необходимости валялась в коридоре. Это был конец очень странной «love story», изначально обреченной на провал. О возвращении всего на круги своя речь не шла, ибо слишком уж принципиальным был мой товарищ. Если собрался и ушел, значит всё, окончательно и бесповоротно. Значит, так тому и быть, что тут ещё скажешь.

... — Маргарита, шеф позвал тебя в зал! — услышала она зов помощницы. Голос вернул ее в реальность, вырвав из волны воображаемого показа. Марго все последние часы представляла себе движения моделей в ее платьях, и ничто не могло занимать мысли больше, чем предстоящий тендерный показ. 12 платьев висели в ряд, ожидая, когда их наденут девушки. Ее коллекция. Она работала над ней последние месяцы, и через минуты модельную линию увидит Андрей. Марго до конца не могла понять, удалась она или нет. Но сомнения вытеснялись уверенностью, что другими ее платья получиться не могли. Они — результат вдохновения ее мыслей. Сможет ли ОН их оценить? В случае успеха все, о чем она мечтала, может решиться.

Марго вошла в зал в тот момент, когда завершалась демонстрация коллекции Ирины. Сегодня проходил показ работ дизайнеров, и лучшая линия будет выставлена для зарубежного промоушена. Так решил Андрей.

Сам Андрей Владков — президент Модельного Дома «Paradise» — восседал с командой менеджеров в широких креслах, внизу подиума. По сцене изящно двигались девушки-модели, демонстрируя работы Иры — коллеги Марго. Ира считалась ведущим модельером их компании, и судя по взгляду Андрея, ее платья вызывали одобрение. Марго оценила их стиль, подачу замысла и соответствие последним дизайнерским трендам. Смотрелись платья прекрасно. Создала ли Марго — начинающий дизайнер-модельер нечто сопоставимое, предстояло узнать очень скоро. Последняя девушка завершила показ, и Андрей озвучил сидящей в стороне коллеге:

— Ира, отлично!

Ира, симпатичная блондинка с зелеными, как у кошки, глазами, довольно улыбнулась. Ее работы были приоритетны для компании, неоднократно продавались по контрактам, и амбиции этой талантливой девушки были огромны. Она хотела сохранять свой статус первого модельера Дома и далее.

Благосклонность, проявленная хозяйкой, необыкновенно взволновала Сэма. Красивая белая женщина отдалась ему, черному рабу прямо в своей спальне! На своем супружеском ложе! Сэм от счастья, был готов расцеловать весь мир. Он был невероятно горд собой, особенно когда вспоминал, как доводил хозяйку до высшей точки наслаждения, и она кричала, кричала...

Сэму хотелось сделать для госпожи, что-нибудь еще приятное. Почему бы, придя на следующую встречу, не подарить ей цветы? Ей, как и всякой женщине должно быть приятно. Это, конечно не то, что может подарить ей супруг или поклонники в городе, но сделает он это с открытой искренней душой.

Встав с утра пораньше, поскольку очередную встречу, госпожа почему-то назначила тоже на утро, Сэм нарвал на лугу полевых цветов и отправился обратно в поместье. Путь его пролегал через сад, по тропинке вокруг дома. Идя под тенью деревьев, он обратил внимание на раскрытое окно комнаты дочери хозяев Эмми.

Юная шестнадцатилетняя Эмми приехала в поместье родителей полмесяца назад. Сэм, еще ни разу толком не видел ее. Так, мельком в день ее приезда. Эмми вышла из дилижанса и сразу ушла в дом.

Сэм помнил малышку Эмми когда она, будучи прелестной шестилетней девчушкой уезжала в Европу, где должна была жить и учиться в пансионате благородных девиц. Многие американские плантаторы отправляли дочерей, кто во Францию, кто в Италию, кто в Англию. Сейчас, став уже девушкой, Эмми, наверняка превратилась в потрясающую красавицу.

Проходя мимо открытого окна, Сэм, вдруг услышал:

— Эй, постой-ка.

Сэм остановился. Поднял голову. Эмми смотрела на него из окна. Обе руки она положила на подоконник. Да он не ошибся. Эмми была, чудо как хороша. Нежный овал юного личика, большие синие глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами, еще по детски пухленькие губки, румянец на щечках. Длинные светлые волосы Эмми, словно золото рассыпались по обнаженным плечам.

Вытерев пол и бросив тряпку в угол Верка тяжело приземлилась рядом со мной на диван, вытащила сигарету из моей пачки и закурила, и пару раз глубоко затянувшись, спросила:

— На чём он тебя поймал? Или ты по своей воле?

— Дрочил в туалете... А тебя?

Она засмеялась: — Решила помаструбировать после работы на его диване, а он вернулся! Ты голубой?

— Нет. В первый раз...

— Мне показалось тебе нравится... Сосать...

Я решил быть откровенным.

— Сначала странно было. Теперь заводит. А сегодня я вообще в шоке!

— Я тоже. Никогда ни в чём подобном не участвовала.

— И как?

— Охренеть! Испугалась сначала, а потом, как ты сосать начал, и писька у тебя стоит, так завелась!

— Я видел...

— Хорошая у тебя писька, большая — продолжила она, и, протянув руку, взяла мой член в ладонь, поминая его, и как бы взвешивая. Он отозвался незамедлительно, наливаясь тяжестью. Она перебирала его пальцами, затягиваясь и стряхивая пепел на пол, а я откинулся на спинку дивана, отдаваясь ласкам моей новой подруги.

— Пепельницу принеси! — неожиданно попросила она.

Я сходил к столику, затушил свою сигарету, и принёс пепельницу, протянув ей. Она затянулась последний раз, вдавила свой бычок в стеклянную посудину, и снова взяла мою полунапряжённую сардельку в руку: — Красивый!

— Мне твоя писька тоже понравилась, она у тебя необычная, только я не рассмотрел как следует — осмелел я, чувствуя как у меня слегка задрожали коленки от волнения, в ожидании ответа. Всё зависело от того, что она сейчас скажет!

— Да не вопрос! Смотри! — Она приподняла юбку и раздвинула ноги.

Пролог

С Настей мы встретились практически случайно. Я возвращался из города своего детства домой, в город, где живу теперь. Дорога не близкая, больше полутысячи километров. Ехал один, попутчиков брать не хотелось. Пустая дорога и тихая музыка в автомобиле затянули мое сознание в воспоминания о детстве. О тесной дружбе нашего дворового коллектива, о первых открытиях, о первых сладких переживаниях.

Вот так вот, крутя баранку, управляя машиной совершенно автоматически, я и не заметил, как прозевал поворот на окружную.

Перекрестки, светофоры, пешеходы, сигналы автомобилей вывели меня из состояния ностальгии по детству. Я понял, что сам того не желая, оказался в первом на пути областном центре.

И вдруг я осознал, что нахожусь в городе, где живет та самая девочка, с коей эти мои воспоминания как раз и связаны. Мы не виделись с ней больше десяти лет. Я знал, что у нее семья, сын вроде есть. Иногда я вспоминал о ней, но осознанно не искал встречи, прекрасно понимая, что прошлое надо оставить в прошлом. Я помнил ее такой, какой она была в свои 16 лет, и не хотел разрушать этот образ.

Но в этот раз внутренний голос прошептал, что, возможно, другого шанса увидеться с нею может и не быть. Ну а что здесь такого — просто узнать, как у нее сложилась жизнь, чем занимается и так далее? В общем, захотелось встретить старого друга, поговорить за жизнь, и, посмеявшись, вместе вспомнить былые наши счастливые деньки.

К слову сказать, тот город, куда я случайно заехал, всегда был ее родным городом. Она там жила, в школу ходила. А в наш небольшой городок приезжала в основном на каникулы, к бабушке с дедушкой. В остальное время мы писали друг другу письма и созванивались по телефону, радуя своих родителей трехзначными телефонными счетами.

Я не могу оторвать взгляд от ее прекрасных, карих глаз, я не могу не любить их, и не могу не любить чертенка сидящего за ними, моего чертенка.

Идя по вестибюлю я мягко глажу ее талию, как же она горяча, или это мои руки так похолодели?

Мы заходим в лифт, я нажимаю кнопку заветного 17 этажа, я знаю, что у нас есть несколько драгоценных секунд.

Я не успеваю оценить прелесть всей этой возможности, как она уже прильнула своими губами к моим, я чествую ее жар, сладкий вкус помады, неповторимый запах ее тела, ее ласковый язычок у меня во рту. Я наслаждаюсь каждым мигом нашего поцелуя, глажу ее прекрасную попочку, отрываюсь от ее мягких, сладких словно мед, губ, наклоняю свою голову, целую ее бархатную шейку. Касаюсь губами нежных впадинок ключиц, продолжаю мять и поглаживать левой рукой ее попочку, правой же, мягко веду вверх, вновь чествую все ее изгибы, касаюсь мягкой упругой груди.

Все мою радость прерывает звук открывающейся двери лифта.

Только справившись с замком, я пропускаю, столь милую мне красавицу домой, в наш, только наш дом, где нет никого кроме нас.

Едва прикрыв дверь, я, касаюсь ее животика, при обнимаю за бока, мягко прижимаю к стенке.

Я не отрываю взгляд, не могу оторвать его что бы даже поцеловать ее.

Я продолжаю гладить мою королеву, только мою, прислушиваюсь к ее дыханию, частому, горячему, обжигающему мое лицо. Я чувствую, как ее мягкие, длинные пальчика, ловко расстегивают мою рубашку, и наконец прихожу в себя.

Миса давно так крепко не спала. Она даже затрудняется вспомнить, когда такое вообще было на её памяти, чтобы она проспала добрую половину дня после вполне привычного для неё даже не секса, а всего лишь предварительных ласк. Что очень странно.

Открыв слипшиеся глаза, она огляделась. Всё было в точности, как было до того, как она заснула в объятиях прекрасной Канны. Только в лесу уже стемнело, и эльфийки рядом не было. Видимо, она же и заботливо накрыла Мису своим плащом и подвинула её вещи к ней как можно ближе, чтобы никто не заметил голую охотницу, спящую под деревом. Также рядом с собой полукровная дренейка заметила скрученную записку, подвязанную тонкой лентой.

Миса, немного подумав, взяла свиток и раскрыла его. Вглядевшись в аккуратный и мелкий подчерк, она начала читать.

— «Доброго времени суток, моя дорогая.

Никогда не забуду то время, которое я с тобой провела. К сожалению, смогу только изредка пересекаться с тобой, но ты на такое будешь не согласна. Я ведь толком тебя и не знаю, хотя после нашего соития, даже такого ненастоящего, я почувствовала, как тебя люблю. Всем сердцем, всей душой.

Не волнуйся по поводу того парня, к которому я желала отправиться — я никуда не уплыву, после времени с тобой мне кажется, что женское счастье могут дарить не только мужчины. Поэтому я попытаюсь как можно скорее закончить контракт с моим наёмником и накопить как можно больше денег. А после...

Я даже не продумала как с тобой встретиться заново, может мне пройти мимо тебя?

Наверное, лучше всего если я передам несколько посланий в эльфийском городке и пройду мимо этого места. Если, конечно, ты не найдёшь меня раньше, ты же ведь опытная охотница и не захочешь сидеть на месте, ведь так?

Я очень жду нашей встречи, словами не передать как.»

Совсем измучила меня язва. Ходить выпрямленным уже не мог. Смотрел, смотрел шеф на мои страдания и, вызвав к себе, и сообщил, что я могу поехать за счёт фирмы полечиться минеральной водичкой. Мало того, я должен сам найти лечебное заведение, а фирма оплатит. В голове моей мгновенно выплыло «Карловы Вары», но, подумав на досуге, решил, что совесть надо иметь и выбрал отечественное заведение с отечественной же водичкой. Лечебница находилась на юге нашего родного государства, недалеко от границы с Узбекистаном. Шеф, без обмана, всё оплатил и не абы что, а люкс (тут моя совесть промолчала). С собой денег не дали. Ну да ладно, обойдёмся. Не торопясь, собрался и через неделю был готов. Ехать пришлось из экономии на автобусе. Поездка проходила нормально. Требовалась пересадка в одном городишке и вот тут стало что-то не ладиться. Ночь. Всех заставили выйти с вещами. Пока ждали автобус, подошёл ко мне парнишка в штатском и предъявил милицейское удостоверение. Он сообщил, что проводится операция «Мак» по выявлению транзита наркотиков (написано для ) и вежливо предложил пройти.