Sexy Stories - Мир эротических рассказов!

Я до сих пор вспоминаю этот год, как, наверное, один из самых счастливых в моей жизни. Мне тогда стукнуло 27 и я молод, красив, твёрдо стою на ногах, — у меня свой уже устоявшийся, хоть и небольшой, но доходный бизнес, хорошая машина, своя (приобретенная самостоятельно!!) квартира, пусть и на окраине Питера. Но главное не это... Главная, ОНА!!! Таня. Моя Таня. День нашей первой встречи я помню, как сейчас, даже и поминутно.

А ведь, в те годы я был уже, в общем-то, в вопросах любви опытным искушённым и даже больше, циничным мужчиной и никогда не ожидал от себя, что способен вот так, влюбиться по уши, как мальчишка с первого взгляда. Но видимо, хитрюга Купидон всё-таки меня подстерёг. И хочу сказать ему большое спасибо, — самое во время.

И я был счастлив! Таня... Моя Танечка... Наше первое свидание, на следующей день второе. Упоение любимым человеком, прогулки до утра, длинные телефонные разговоры, боль недолгих расставаний, робкие попытки писать стихи, наш первый поцелуй, наша первая ночь... Да, в тот год я познал счастье.

Этот год пролетел, как один день. И как-то, всё само собой шло к свадьбе. Друзья (которые давно стали общими) нас поддерживали. Мои родители просто обожали Танечку. А вот с мамой Тани мне пришлось повозиться...

Впрочем, сказать, по правде, мама, собственно, там была далеко на самой большой моей бедой. Ну, лучше, буду, по порядку.

Так вот. Мама Тани, Елена Игоревна в целом-то, была очень даже замечательной тёткой. Ну, по мне, так чересчур строгой, правильной какой-то, — хотя, чего ещё можно ожидать от завуча школы?

Но был у неё конкретный пунктик, — по поводу, что все мужики «сволочи, свиньи, лжецы и подонки», ну и в том же духе. Её, конечно, нельзя в этом винить. Она, как никак, прожила со своим мужем добрых 25 лет, в любви и верности, нарожала ему двоих дочерей, пылинки с него сдувала...

Я устало откинулся на спинку стула, а мои длинные серебристые волосы хаотично падали на плечи. Наконец-то всё было готово к ритуалу. Как, всё-таки, хорошо, что существует отдельно от ада параллельное измерение. Тут тихо. Можно расслабиться. А дома одно сплошное напряжение. На мне надеты мои любимые штаны с бляхой в виде змейки, а торс оставался без верха. Ощутив на своей руке что-то скользкое, я улыбнулся. Давно к этому привык, когда мой друг ползёт по ней...

— Нес-с-спокойно у тебя на душ-ш-ше?... — успокаивающе зашипел знакомый голос.

— Не смеши меня, Аспид. Ты же знаешь, у меня её нет...

Это очень красивый змей с красно-жёлтым окрасом. Он мог быть любых размеров. Но для удобства оставался 2-метровым. Кусается, сволочь. Он не только может укусить, но ещё и откусить... да не только откусить, плеваться ядом он тоже умеет, причём очень метко. То, что его яд вреден для демонов, а для людей — смертелен, я вообще молчу.

— С-с-скажи, а чем тебя она зацепила? — Мой змей прямо смотрел мне в глаза.

— Сам не понимаю. Но я давненько на неё глаз положил... — погладил своего любимца по голове.

— А ч-ч-что на это с-с-скажут твои наложницы? — Как котёнок начал ластиться.

— Именно поэтому ты мне и нужен. Надо за этими двумя проследить. Особенно за Лидией.

— А ес-с-сли, ч-ч-что-то с-с-случится, можно я её укуш-ш-шу, хозяин? — Ехидно прищурил он свои маленькие глазки.

— Я тебя так разбалую, Ас. — Улыбнулся я.

— И ч-ч-что? — Обвился он вокруг моей шеи и стал тереться о щеку, как тогда, когда был совсем маленьким змеем. Очнувшись от воспоминаний, я снова взглянул на своего питомца. Он от чего-то насторожился и замер в ожидании.

— Что с тобой, Аспид?

— Здес-с-сь кто-то ес-с-сть...

«Ах, какая же она все-таки изумительная красавица! — подумал Григорий Геннадьевич, в который раз восхищенно разглядывая свою племянницу. — Ну просто Мерседес Еллинек наших дней!»

Действительно, не смотря на свои восемнадцать лет, девушка была рослой и весьма симпатичной. Бледнолицая, с широким белоснежным платьем и короткой зеленой юбке, она казалась юной графиней, которая словно была вся пронизана светскими манерами.

— Вот Верочка, — глядя ей прямо в темные воды прекрасных глаз, ласково проговорил он, протягивая подготовленный листок. — Прочти мне сегодня это стихотворение. И прочти как можно выразительнее...

— Хорошо, дядя Гриша, — нежно пропела она своим глубоким голосом. — Я постараюсь...

«Ммммм, а какие у неё густые темно-русые волосы, — продолжил он мысленно восхищаться своей подопечной, с коей, по договоренности с братом, всегда занимался в такие будние дни. — Острый носик лисички... Девственный цветок пухлых губ, словно созданных для поцелуев... Ммммм, так прямо бы и съел её!»

Пожирая девушку настоящим взглядом хищника, он, с жадностью отпив из плоской серебряной фляги французского коньяку, через карман непроизвольно почесал свои яйца.

— «Про Танечку», — громко прочла Вера заглавие стихотворения и, не спеша, с чувством начала его зачитывать:

Пробудилась утром рано

Танечка, и шмыгом в ванну.

Там под душем поласкалась,

Затем завтракать собралась.

Съела с папой бутерброды,

Воду выпила без соды,

Да глядит всё на отца

Томно лыбясь без конца!

«Молодец, умница, — невольно улыбнулся Григорий Геннадьевич, мысленно хваля свою чтицу. — Сразу видно — моя школа...»

Тут то папка изменился,

Словно заново родился.

Курсант Ыип устало почесал загривок.

Хорошо, что в гигиеническом отсеке нет слежения, и Учитель Ыщь не увидит его в минуту слабости. Чесать загривок, топорщить чешую, нервно подергивать кончиком хвоста и т. д. — привычки, недостойные курсанта Великой Ы, от которых Ыип уже почти отвык...

А все эти проклятые двуногие! Брезгливый Ыип поморщился: ему казалось, что и сюда проник этот ужасный запах. Мало того, что смердят, как помойка, так еще и упрямятся, тупые твари, ­­не желая делать то, чего от них хотят. Такая простая вещь — и столько проблем! Нет, видно, эти ученые дали маху, когда классифицировали их как Ы-57 — нижайший, но все-таки разумный класс...

Пойду уламывать их, сказал себе Ыип. Глянув в зеркало, он невольно приосанился. Насколько, однако же, очевидно великолепие его расы, Великой Расы Ы-1 в сравнении с этими воистину жалкими тварями, у которых из головы растут тысячи отвратительных тонких отростков, — даже на его, Ыипа, примере, хоть и он, Ыип, далеко не красавчик.

Полюбовавшись благородным салатовым отливом чешуи, легкой пластикой щупалец, нежным перламутром слизи на хоботке, Ыип йыхнулся в центральный отсек звездолета. Он предпочел бы фьюфьение или какой-нибудь другой привычный способ передвижения но боялся напугать глупых Ы-57.

Йыхнув к отловленным особям, он обнаружил, что те обмениваются негромкими сигналами.

Это были А-особь и Б-о­­­­собь — в точности, как было предписано. Во всем почти идентичные, А и Б отличались друг от друга строением тела: у А между ног был хоботок, который мог удлиняться вдвое и втрое, а у Б вместо хоботка — щель, в которую, как гласит наука, должен входить хоботок А.

Болтают, со злостью подумал Ыип. Вместо того, чтобы делом заниматься.

Блин, ну какая же она все-таки была страшная. Я смотрел на неё и не мог поверить, во что я ввязался. Ну, Жека, ну удружил. Сам он ворковал с Леночкой на соседних креслах. Леночка была лапочкой. Личико, волосы, фигурка, просто с картинки. Почему, вот кто мне скажет, почему у симпатичных барышень всегда страшные подружки? Что бы выглядеть на их фоне звездами? Не знаю, Леночка и без своей страшненькой (Господи, страшненькой, страхолюдиной!) подружки могла сиять аки солнышко. Может быть, красотки просто жалеют таких неудавшихся внешне девчонок? А? Или они по-настоящему подруги с древних времен пеленок и детских песочниц? Не понимаю.

Одним словом я сидел рядом с подругой Леночки, смотрел на неё, смотрел собственно на Леночку и все размышлял, в какой же я жопе оказался. А задача у меня была совсем непростая. В мои обязанности в этот вечер входило ни много ни мало быть кавалером мадмуазели Натали. Ага, именно Натали. На другое имя мы, видите ли, не отзывались. Обалдеть!

Одна прехорошенькая двадцатидвухлетняя лавочница с улицы Сент-Оноре, пухленькая, упитанная, цветущая и необыкновенно аппетитная, была не лишена бойкости, смекалки и живейшего пристрастия к запретным — согласно суровым законам супружества — удовольствиям. Вот уже год, как она подыскала двоих помощников своему старому некрасивому мужу. Тот не только был ей противен, но к тому же редко и плохо исполнял супружеские обязанности. Отнесись он к исполнению своего долга с большим усердием, может быть, и ему удалось бы умерить требовательную госпожу Дольмен (так звали нашу очаровательную лавочницу).

Вся в грязи, едва прикрытая, она лежала прямо на земле во дворе старого трехэтажного дома, между дровенником и гаражами, но никто в этот поздний час не обращал на нее внимания. Да и признаться, проблем с ней было предостаточно, так что всем жильцам она порядком надоела. Я уже хотел было отойти от окна, как вдруг подъехала машина, и из нее вышло трое здоровенных бугаев, один лишь вид которых не предвещал ничего хорошего. Наглые, небритые, чувствовавшие себя настоящими хозяевами жизни, которым вся округа молча платила дань. К тому же, они явно были навеселе и не скрывали скабрезных ухмылок.

«Вот она, шалава,» — процедил сквозь зубы один, самый развязный (видать, бывший у них за главного), и вся троица направилась прямиком к ней. Спору нет, мне надо было одеться, схватить гаечный ключ и выскочить на подмогу, но что я мог сделать один? К тому же, какая-то неведомая сила удерживала меня на месте. Вуайеризм? Не знаю. Ведь то, что они делали потом, было просто отвратительно.

«Поднимите,» — скомандовал главный. Его подручные мигом схватили ее с двух (Cпециально для Sexy-Stories.ru секси-сториес.ру) сторон. В ответ она лишь издала какой-то сдавленный стон. Даже с высоты второго этажа мне открылась огромная зияющая дыра, другого слова просто не подберешь. Первым приступил главный, матерясь при этом как сантехник. Но даже поток ругани не заглушал те совершенно неприличные чавкающие звуки, разносившиеся по всему двору. Подручные лишь глумливо наблюдали за его работой, напомнившей мне бородатый анекдот про двух бычков, молодого и старого. «Нет, сейчас мы не торопясь спустимся с горы и спокойно переебем (Cпециально для Sexy-Stories.ru секси-сториес.ру) все стадо». Видимо, так он всегда и поступал. Но на этот раз и у него что-то не клеилось — должно быть, ее вид не вызывал даже в таком матером бычке ничего, кроме омерзения.

Самый провальный секс в моей жизни.

1. Наверное, лидер по анекдотичности ситуации, в которую я попала. Я возвращалась домой, перескакивая с одного самолета на другой, и вся ночь была впереди. Встретилась с мужчиной, с которым познакомились еще по дороге на остров. Он вызвался показать мне город. Как-то дорога миновала город, и мы оказались в доме его друга, у озера. Дико романтичное место. Озеро... Ночь... Созвездие Ориона... И все было бы ничего, если бы не его желание секса. В мои планы это не входило, в планы Вселенной, видимо, тоже. Он купил в магазине вместо презервативов жевательную резинку. Ну, что ж, резинка — и в том, и в другом случае. До утра не утихали взрывы смеха. Моего. В ущерб всему остальному и его настроению — тоже. Да, и еще я поняла, что терпеть не могу куни, до тошноты. Разве что, в женском исполнении.

2. Мальчик на 6 лет моложе, скажем так, мальчик для меня, хотя 18 мальчонке уже стукнуло. Просьба: «Ты не можешь быть сверху, а то у меня мозоли на коленках натираются». Нет, конечно, мне памятник можно поставить за стойкость. Ржать я начала только дома, история стала достоянием общественности. Молчать я просто не могла. Могу простить мужчине неудачу в постели, хотя не сталкивалась... но это...

Поэтому никогда не встречаюсь с мужчинами моложе себя. Понимаю, что колени уже привыкшие, (Cпециально для Sexy-Stories.ru секси-сториес.ру) но... перед глазами встает образ этого мальчика, и мне отчаянно хочется смеяться.

3. Молодому человеку захотелось разнообразия. Как? Да, пригласить еще одну девушку. В итоге он трахался со своей новоиспеченной подружкой (скажу по секрету, он ее просто снял на ночь). Подруга, которая имела некий статус постоянной, уехала. В отношениях образовалась не трещина, а гигантский разлом, который скотчем не заклеишь.

Этот рассказ — озорство. Люблю иногда между написанием серьёзных вещей немного подурачиться.

— Ну, что там у нас дальше?

Сэм вытаращил зенки и обнаружил, что после перехода на новый уровень никакого оружия у него не осталось.

— Во, ни хрена себе! — он поднял свои здоровенные кулаки и потряс ими. — И чо, я вот этим должен всех валить?

Не, конечно на размер и крепость своих кулаков он не жаловался, но скажем, завалить быка или носорога вряд ли удастся и не следовало забывать о летающих противниках. С ними то, как быть?

Всё-таки, какой-то ствол здесь должен быть. По-любому должен.

Сэм огляделся. Он стоял перед входом в довольно широкую долину дно которой покрывал ковер сочно-зеленой растительности, а по невысоким каменистым склонам местами был разбросан кустарник, местами небольшие рощи деревьев с изогнутыми столами и развесистыми кронами.

Впереди, где-то в паре сотнях шагах от того места где он стоял, находились, судя по характерному блеску металлические контейнеры. Здоровенные такие. Пять штук.

Поскольку торчать на месте не имело смысла, Сэм направился в сторону этих самых контейнеров. Вокруг них в траве что-то блеснуло. Ага! Штук десять золотистых бронепластин и пара маленьких аптечек. Это успокоило Сэма. Всё как обычно. Значит и оружие где-то поблизости должно быть. Наверняка в этих ящиках.

Сорокалетняя голубоглазая, пышнотелая, с волосами-завитушками блондинка полковница Марья Николаевна Копальская с интересом разглядывала шею дочери, сидящую напротив за столом и дующую на горячий кофе.

— Ты опять подставляла шею этому балбесу Борьке? — грозно сдвинула накрашенные брови строгая мать.

— Ничего я не подставляла. Он сам, — начала было оправдываться четырнадцатилетняя Люська, но мать тут же прервала ее:

— Не слепая. Вижу, какие засосы он оставил...

— Мам?! Уже и целоваться нельзя?! — покраснела дочь, закрывая шею приподнятым воротником халата.

— Знаю, куда ведут эти поцелуйчики. А губы? Почему покусанные?

— Это Рекс укусил, когда я лизнула его в носик.

Маленький Рекс сидел тут же и по очереди вращал головой, поглядывая то на хозяйку, то на ее дочь, явно ожидая подачки с барского стола. Копальская мило улыбнулась щенку и положила перед ним на полу кружочек колбасы.

— Ешь, милый. Единственный настоящий мужчина в этом сумасшедшем доме, — улыбнулась она, видя, как тот проворно уносит подарок в свой угол, где лежал маленький коврик.

— Вижу, чьих зубок это дело, — Копальская иронически посмотрела на окончательно смутившуюся дочь.

— Мам?! Ну, что ты опять начинаешь про «Это?». Ты глянь, что по «ящику» показывают, — кивнула дочь на широкий экран компьютера, стоящего на столе в углу зала.

— Что там показывают, мне без разницы. От этой показухи девка в подоле не принесет, а вот от Борьки запросто...

— Заладила одно и тоже: принесет, не принесет... Борька еще дурак — дураком. Он и не знает еще, как это надо делать, — дочь снисходительно глянула на мать, иронически скривив губы.