Д. Р.

Вова яростно чистил картошку. Делать ему это приходилось два раза в год. На 8-е марта и 16 ноября. Ещё его ожидала так ненавистная селёдка. Её тоже приходилось чистить два раза в год. Перебинтовав второй порезанный палец, мужчина вновь принялся за так ненавистное ему занятие. Резко зазвонил телефон. Чистильщик, соскочив с табуретки, споткнулся о кухонное ведро. То опрокинулось навзничь, рассыпая вокруг себя очистки и скорлупу от отварных яиц. Поскользнувшись на предательски подстелившейся банановой кожуре, Вова основательно приделался лбом о кухонный шкафчик. Взвыв по-бизоньи, несчастный проследовал в комнату, потирая ушибленное место. Телефон перестал звонить. Трижды чертыхнувшись, кухонный работник отправился обратно.

Ему удалось сделать ровно три шага. Телефон зазвонил снова.
— Да! — Сильно сжав зубы от злости, — ответил несчастный.
— Мася, как ты там? — заливисто смеялись по ту сторону трубки, — готовишь? А я такая пьяная! Ха-ха-ха, — не слушая и не слыша ответа, клёкотала мобилка, — я приду не одна, с подружками... — связь разорвалась.
Вова взял аппарат в правую руку и сильно размахнулся, чтобы расхвостать ненавистный агрегат о стену... но передумал и положил в карман шортов.

Дочистив картошку и помыв по третьему разу пол, мужчина принялся за селёдку. Та, ни в какую чиститься не хотела и всё время норовила выскользнуть из рук. Подняв в пятый раз ненавистное животное с пола, Владимир, издав боевой клич: «Сдохни сволочь! Сдохни!», содрал с неё всю шкуру и повыдёргивал кости. Укрыв кусочки селёдки шубой и тщательно намаянезив, повар принялся за зимний салат.

Перебинтовав четвёртый палец на руке, Володя решил основательно приложиться к бутылке коньяка, дабы утихомирить боль в пальцах. Пока он прикладывался, Марсик, прекрасное создание кошачьей породы, попытался стащить здоровенный шмат докторской обезшкуреной колбасы. Ему это удалось. Ворюга был пойман в своём домике, где пытался увеличить свои зимние запасы. Тщательно отмыв мясное изделие, повар продолжил резать пальцы, шинкуя ненавистный салат.

Время подходило к шести вечера, когда всё было готово. Стол раздвинут, на нём красовались разноцветные бутылки и цветы. Разнообразные салатики и нарезки соседствовали с фруктами и напитками

тебя на голове и почему ты пытался меня снасильничать тёмной ночечкой, — вновь завелеречивилась Олечка.

Не зная, что ответить на эту речь, Вова вновь протрогал здоровенные шишки на голове, совершенно не догадываясь о природе их возникновения.
Скрежет ключа в замке и глухие удары по двери ознаменовали приход подруг из магаза. В руках Анечки покоилась двухлитровая бутыль какого-то пива, основательно ополовиненная наполовину. Его супружница, удерживала какую-то рыбину, копчёного происхождения основательно искусанную со всех сторон. Похохатывая и похихикивая, они на нетвёрдых ноженьках прошествовали на кухню, по дороге скидывая предметы зимнего туалета.

Вова, похватав в охапку шубки, сапоги, рейтузы и перчатки, расставил и разложил их в коридоре.
— Я требую продолжения банкета. День Рождения продолжается, — вскидывая руку как бы в продолжении, потребовала Вика.
Затем вырвав у подруги бутыль, она сделала несколько порядочных глотков и смачно рыгнув, покусала рыбину, вероятно копчёного происхождения.

— А вы куда ходили? — Поинтересовался единственный мужчина.
— За чаем ходили и за кофием, — ответила за всех Анна.
— И где же они? — поинтересовалась совершенно трезвая Ольга.
— Наверное, мы забыли их укупить, — попыталась упасть со стула Вика.
Пойманная своим благоверным и водружённая тут же на место, она попыталась улыбнуться, но ей это не удалось. Внезапно её прекрасное личико исказилось в приступе омерзения и, девушка в три прыжка оказалась за дверью туалета. Послышались дикие крики и стенания. Вова привстал со своего стула и попытался поддержать свою дражащую половинку в таком бедственном для неё положении, но ему не дали.

— Сиди, уже! — сказала Аня, — проблюётся и будет как новенькая, — сходи лучше в магаз за чаем и кофием. Кажется мы не того прикупили, — откусывая значительный кусок от злосчастной рыбины, попросила женщина.

Завидев пританцовывающего Марсика, она с сожалением рассталась с закуской, презентовав тому всё что осталось. Котяшка ухватив добычу, стремглав бросился наутёк, утаскивая отменный кусок пищи к себе на зимовку.
— Так я же купил? — демонстрируя две жестяные банки, на которых значилось: «Горох» и «Соль».
В той что «Соль», покоился крупно листовой цейлонский чай, в «Горохе», зёрна немолотого Бразильского кофе.
— Афигеть! — Сказала Оля, — какой мужчина! Мне бы...
Ей пришлось умолкнуть, потому что из ванны совершенно трезвая выплыла Вика и широким жестом пригласила всех к столу.

На сей раз мои герои не воздавали дань Бахусу. Они употребляли соки и минералку, постоянно восхваляя кулинарные способности единственного мужчины.

...