Деревенская история

Я удивлённо посмотрел на Катю.

- Я даже нашла адрес клиники в городе, где делают искусственное осеменение…

- Оплодотворение, - поправил я.

- Да. Хотела туда ехать, даже всем женщинам сказала. А тут ты появился. Васёк, подари мне ребёночка. Не бойся, я ни на что не буду претендовать, ни на алименты. Хозяйство, ты видишь, у нас большое. Сама выращу. В гараже легковая машина стоит. Коль не выучусь водить, продам.

Я начал мямлить, мол, как-то это не того.

- Да не думай ты, представь, что ты в пробирку семя сдаёшь. Я ведь всё равно в город тогда поеду за пробиркой… А ты не пьёшь. Не куришь. Симпатичный…

Она замолчала.

- Так, может, тебе уехать в город, в район, встретишь кого-нибудь, родишь по любви.

- Куда я уеду? А бабушку на кого? Да и кому нужна тридцатилетняя вдовица!

На глазах её сверкнули слёзы. Я стал её успокаивать, целовать. Начал было снова возбуждаться. Но тут раздался стук в дверь: бабуля пришла. Мы вскочили, Катька накинула халат на голое тело и к двери. Я быстро оделся и за стол к тетрадкам.

- Чё закрылись-то?

- Да Тузик дверь открывает! – соврала Катя.

- На цепь его!

…Оставшееся время до окончания моей практики мы с Катей жили как муж и жена, верней, как молодожёны. (Я согласился стать суррогатным отцом.) Я уже не предохранялся. Даже при бабушке вечерами мы закрывались в её комнате и занимались любовью.

Первый месяц результата не дал. Катя расстраивалась, а потом у кого-то узнала, что лучше всего забеременеть можно в бане. Вместе в баню ходили – Катя бабушку намоет, приведёт домой, потом я иду, и она присоединяется. Как Катя страстно мне отдавалась. Я её научил, как она говорила, «извращению»: вылизывал её клитор до её сумасшедшего оргазма. Она же первый раз взяла мой член в рот. Когда я кончил, она поперхнулась от попавшей спермы и сказал:

- Больше не буду, надо семя для ребёночка беречь.

За три дня до моего отъезда Катька засветилась ярче солнца:

- Кажись, понесла, - шепнула мне, улыбаясь. – Все сроки прошли, а я чистая, не пачкаюсь…

К себе она уже не подпускала меня, мол, боится сглазить. А в последнюю ночь она меня благодарила, благодарила. Даже на «извращение» согласилась: от моего языка кончила. Я же лицо её забрызгал, когда меня ртом ублажала.

- Катюх, ты всё равно напиши мне, как у тебя дела будут.

- Зачем я тебе, Васенька. Я тебе благодарна за эти месяцы. А уж за ребёночка век благодарить буду…

Я уехал.

Катя так и не писала.

Через год был в тех краях в райцентре. Встретил на улице учительницу той деревенской школы, где проходил практику. Расспросил про всех и про Катю. Сказала, что та родила дочку. По деревне пошли пересуды, мол, вы уж извините, Василий Иванович, от вас забеременела. Даже месяцы высчитывали. Дочку-то Василисой назвала. А как баба Ксения померла, продала дом, хозяйство и куда-то с дочкой уехала, а куда, никто не знает.

Я возвращался домой сам не свой.