Деревенская история

На пятом курсе университета меня, двадцатидвухлетнего, отправили на трёхмесячную педагогическую практику в деревенскую школу, в дикую глухомань, куда по осенней распутице из райцентра можно было добраться только на «Кировце». Директор школы поселил меня в доме бабушки Ксении, живущей с тридцатилетней незамужней дочкой Катериной. В хате мне выделили диван, стол со стулом в зале. Зал был проходной – за дверью была спальня Катерины. Сама семидесятилетняя бабушка помещалась в комнате за кухней.

Квартирные платила школа, колхоз выписывал мясо на моё пропитание.

Обе женщины приняли меня хорошо: кормили на убой. Я по мере своих городских умений помогал после школы по хозяйству: колол дрова, носил в баню воду…

Катерина, колхозная доярка, была не дурна собой, хотя и не красавица: круглолица, по-деревенски кровь с молоком. Целый день она возилась по хозяйству, ухаживала за бабушкой. Они ко мне обе начали было обращаться по имени-отчеству. Мол, как же, школьный учитель. Я к Кате тоже стал обращаться на «вы» и по имени-отчеству. Но она обиделась:

- Что, я такая старая?

Договорились, что они меня будут звать Васей, Я Катю Катей и на «ты», а бабушку бабой Ксенией.

Прошло две недели. Мы жили душа в душу. В школе дети и учителя ко мне относились с любовью.

Под выходной ударили первые заморозки. Чтобы не выстудить хату, Катя протопила печь. Бабушке-то в радость, а я всю ночь спал раскрытый, одеяло то и дело сползало на пол. Катерина уже пришла с утренней дойки. Я же полудремал, лёжа на спине и накрыв глаза снятой майкой, чтобы свет не бил в глаза. Слышу, Катерина скрипит половицами, идя в свою комнату. Но остановилась, далее не пошла. Я из-под майки смотрю: она на мой живот смотрит. И тут меня как током пронзило: она не на живот, а на мой член смотрит. Я ведь раскрытый, руки за головой. А у мужчин по утрам, как известно, бывает эрекция. Вот мои трусы и обрисовали лежащий наискосок возбуждённый член и два шара яиц.

Я пошевелился. Катерина шмыгнула в свою комнату и закрыла дверь. Я осмотрел себя. Да, красавец: грудь волосатая, на которую Катя заглядывалась, когда я был в рубахе с расстёгнутым воротом, чёрные трусы и по-утреннему вздыбленный член. И тут я вдруг подумал: а ведь у Кати нет мужика. Да и я уже две недели ни с кем не спал. В городе-то у меня осталась девица на курс младше меня, с которой я встречался. А тут не на кого глаз положить, в школе всем за сорок. А Катя? Тридцать лет ей ещё не дашь, телом ладная.

Так я думал, лёжа раскрытый на спине с майкой на глазах. Услышал, как из катиной комнаты приоткрылась дверь, но никто не вышел. «Опять меня разглядывает». Я притворился спящим, даже громче засопел. Она вышла и начала тихонько пыль протирать в зале, подметать. Раньше она это делала, когда я уже просыпался, после завтрака. Вот подметает рядом. Из-под майки вижу, как она косится на мой член. Я от возбуждения, что меня разглядывает молодая женщина, чуть не кончаю. Она тихонько поднимает одеяло, укрывает меня, а поправляя одеяло как бы нечаянно задела рукой за пенис. Я пошевелился, почмокивая губами. Она замерла. Потом через минуту просунула руку под одеяло, немного, чуть касаясь пальцами, пощупала мой член. Если бы она коснулась моей головки, я бы, наверное, кончил. Но она выдернула руку и ушла на кухню.

«О-о, - думаю, - вот оно что! Она же истосковалась без мужика! Значит, надо ковать железо, пока горячо».

За завтраком я то и дело ловил её смущённые взгляды. А мой член только шевелился в спортивных штанах.

Я решил ещё раз соблазнить Катю своим телом. Благо, она опять сильно натопила. До прихода её с работы утром я раскрылся, одеяло на пол, ногу, что ближе к спинке дивана, поставил на ступню, согнув в колене, а у другой ноги трусы приподнял так, чтобы член из-под них был наполовину своей толщины виден наружу. Слышу, стукнула входная дверь. Я закрыл глаза, руки за головой. Вошла Катя и уже на пороге зала замерла. Увидела моего живца. Потом медленно прошла к себе в комнату, не прикрыв дверь. Наверное, оттуда ещё с минуту изучала меня. Затем закрылась. Я же лежал и ждал, что будет дальше. Она тихонько вышла уже в халате и сразу на цыпочках ко мне. Постояла рядом. Поднимает с пола одеяло, укрывает меня и опять как бы ненароком касается члена. Он от прикосновения целиком вываливается наружу. Но Катя-то этого не знает, она приподнимает одеяло, чтоб глянуть или пощупать меня, видит всё моё бесстыдство, замирает секунд на пять, изучая меня, укрывает и уходит на кухню.

Я ликовал и мучился одновременно. Ликовал, ясно, от чего. А вот мучился переполненными яйцами…

За завтраком Катя почему-то была печальна. Тут бабушка попросила её одеть и обуть: захотела к соседке сходить. Выпроводив бабушку, мы с Катей остались вдвоём. «Надо ловить момент», - подумал я.

Катя сидела на диване и смотрела телевизор. Я за столом проверял тетради. Взял одну из них и подсел к Кате:

- Смотри, какой дикий почерк у современных детей.
...