Элеонора

_______________

«Если вам дороги те минуты,

если вы любите меня, то

исполните мою просьбу,

последнюю просьбу, иначе жизнь

моя — ничто и я погибла.»

Элеонора дописала эти строки, пылающие страстью и склонила голову на прекрасные розовые руки. «Лора» вполголоса позвала она свою послушницу в этот миг дверь отворилась и вошла пятнадцатилетняя монахиня с рано оформившимися формами тела. Об этом свидетельствовали чувствительный и сладостный рот, холмики больших, слегка отваливающихся грудей, округлые бедра, полноту которых не в силах было скрыть длинное платье монахини.

Лора! — произнесла Маркиза, — отнеси это письмо, ты знаешь кому и немедленно возвращайся обратно. Неслышно ступая своими маленькими ножками, послушница удалилась, скромно потупив голову. Соблазнительное покачивание ее бедер не ускользнуло от внимания Маркизы. Полные ягодицы девушки двигались в такт ее шагам. Глаза Маркизы, проводив послушницу, загорелись плотоядным огнем. Она приподняла подол своего платья и вложила два пальца в промежность. Почувствовав первое вздрагивание пылающих губок влагалища, Маркиза обернулась к распятию, висевшему над кроватью и упал перед ним на колени. Так она и предстала перед богом, одну руку подняв к нему, второй сжимая пылающие половые органы. «Боже мой», воскликнула онадай мне силы, отврати от меня искушение! Но распятие молчало, обнаженное и покорное всему. Маркиза со страхом заметила, что глаза ее упорно вглядываются в то место на распятии, где член слегка приподнимал материю, даже в боге она видела мужчину. Маркиза встала, медленно подошла к кровати и стала сбрасывать с себя одежду. Она поняла, что молитва не спасет ее от вечного ада впереди. Так пусть же это случится скорее. Перед кроватью стояло уже обнаженное тело женщины.

Все оно выражало собой желание, вздрагивая то ли от уличной прохлады, то ли от страсти, которая бушует в груди молодой монахини. Полные груди с темными сосками тяжело поднимались, оголенный зад, слгка отстраненный в предвкушении, извивался сжимая и расжимая ягодицы, губы Маркизы вздрагивали, обнажая ряд белоснежных зубов. Глаза Маркизы были плотно закрыты. Одной рукой она быстро водила по соскам груди, а второй, чуть раздвинув ляжки, вложила во влагалище себе два пальца. Влагалище стало влажным и Элеонора легла накинув на горящее тело простыню. Рука монахини скользнула под подушку и пальцы судорожно сжали свечку в два пальца толщиной, шесть дюймов длиной. Приподняв вверх живот и сильно заведя ноги, Маркиза ввела свечку себе во влагалище. Чувствуя конец матки при каждом движении свечи, Элеонора напрягала живот, сжимая потемневшую свечку стенками влагалища. Перед глазами вставали сладострастные картины. Она не заметила, что в момент когда она испытывала верх блаженства, ее зубы до крови прокусила нижнюю губку. Элеонора, чувствуя благодатную напряженность, с силой вдавила свечу в глубину влагалища. Ее ноги задергались и она в изнеможении откинулась на подушку.

Маркиза лежала отдыхая, когда вернулась послушница. «Я выполнила ваш приказ», сказала Лора. — Я давно хотела поговорить с тобой кое о чем, — Прошептала Маркиза пригласила послушницу сесть рядом. — Лора, милая, знаешь ли ты как я мучаюсь? Я готова убить себя, — трепеща всем телом прошептала Маркиза. — чем я могу помочь вам моя наставница? Я сделаю для вас все, что в моих силах, — с радостью ответила Лора. Все это время руки Маркизы жадно скользили по телу девушки. — Обнажи свое тело, Лора, мы вместе будем служить господу богу и поверь мне, дела наши ему важнее, чем молитвы, — целуя девушку говорила Маркиза. Лора, еще не понимая, чего хочет Маркиза, подчинилась ей. Когда с нее упала последняя рубашка, перед Маркизой предстало прекрасное тело девушки, достойное кисти Рафаэля.

Особенно возбуждали Маркизу груди девушки, торчащие вперед, но уже достаточно полные, с нежнокоричневыми пятнами сосков. — Ляг со мной, обнимая девушку горячими руками, произнесла Элеонора, вся дрожа и пылая огнем преисподней, прижимая к себе упругое тело, покрывая его поцелуями. «Сожми крепче мои груди и дай мне свои, — попросила Маркиза. Она стала мять пальцами соски молодой девушки. От такой ласки они стали твердыми и выпуклыми. Тоже самое делала Лора. Но вот Элеонора повернулась к ногам девушки и начала целовать ее тело сверху вниз: плечи, грудь, живот. Наконец ее губы остановились на бугорке венеры, едва прикрытом светлым пушком. Осторожно раздвинув ноги лоры Маркиза ртом прижалась к губам наслаждений. Нежно-розовый язык Элеоноры проник во влагалище, приятно раздражая половые органы молодой послушницы. Глаза Лоры то закрывались, то открывались. На щеках появил румянец. Нервное подергивание конечностей говорило о буре чувств проснувшихся в молодом теле. Девушка стала прижимать голову Маркизы с своему пушку, движениями ног и живота старалась как можно глубже погрузить язык Элеоноры в свое влагалище. Монахиня, вся трепеща, взяла голову лоры и приблизила к ее лицу свой вздрагивающий живот, который она опустила невероятно раздвинув ноги. Девушка поняла. Она нервно прижалась к плотной растительности Маркизы, прикрывающей роскошные части тела и стала делать торопливые движения языком, стараясь привести Маркизу в такое же состояние в котором находилась сама. Руки монахини легли на ягодицы Лоры и стали щекотать задний проход. Через некоторое время мерные толчки удовлетворенных женских тел возвестили кульминационную точку наслаждения. Еще одно содрогание и тела обеих женщин замерли в диком восторге. Женщины лежали неподвижно, но вот Элеонора поцеловала в губы девушку и сказала: «Лора, встала на четвереньки». Та исполнила просьбу Маркизы. Опустившись на колени перед задом девушки, Маркиза одной рукой пригнула ее голову, другой приподняла ее зад так, что стало видно влагалище. После этого Маркиза принялась водить сосками своих грудей по влагалищу, пока оно не стало судорожно сжиматься и расжиматься. Элеонора молча перевернула Лору на спину и легла на нее, введя ей во влагалище указательный и средний пальцы, сложенные винтообразно. Большой палец она ввела себе во влагалище. Прижимаясь к девушке всем телом, Маркиза стала делать движения мужчины при удовлетворении желания. Лоре было немного больно, но что это за боль по сравнению с наслаждением, которое она впервые получила. Она целовала Маркизу как мужчину и снова содрогания их тел слились воедино, отражая напряжение страсти.

...