Госпиталь. Часть 2: Дэниель

Обход, в клинике уже почти заканчивался, оставалось три или четыре пациента. Все было очень сумбурно, и ей предстояло еще провести «чудесный» вечер, детально разбирая истории болезней и курсы терапии. В следующей палате, пациент предстал перед ними в смирительной рубашке, привязанным к койке. Если кто-то представляет себе палаты в психиатрических клиниках как что-то стерильное, белого цвета и с мягкими стенами, то госпиталь Сент-Мэри был не из того случая. Это было довольно провинциальное заведение, с недостаточным финансированием, где почти все деньги шли на зарплаты персоналу. И только в случае, если, что-то еще оставалось, то выделялось на оборудование или ремонт. Год за годом финансирование уменьшалось и как не сложно догадаться самый простой способ сэкономить, было сокращение ставок. Людей увольняли, активные и перспективные врачи уходили сами, количество пациентов, которое могло принять заведение тоже уменьшалось. Сейчас одно крыло здания было закрыто, оно находилось в аварийном состоянии, на двух этажах правого крыла размещалось восемнадцать пациентов, на которых приходилось три сестры и два врача, включая ее. Всех пациентов с более-менее положительной динамикой родственники старались забрать в клиники с лучшим оборудованием и c лучшими врачами, здесь же оставались пациенты преимущественно без симптомов улучшения и клиника работала только на то, что бы им не стало еще хуже.

Донна прочла на карте имя и возраст пациента: Дэниель Блие, возраст двадцать три года. Больной страдал от синдрома Дауна. Внешне это был довольно массивный молодой человек, который бы, вполне возможно, пользовался бы успехом у юных мадемуазелей, если бы не недуг. Вопросительно посмотрев на Клэр, она кивнула на смирительную рубашку ожидая объяснений. Та немного помедлила, явно с трудом подбирая нужные слова. «Дэниель мешал сестре Мари, когда та убиралась в палате, и его пришлось обездвижить мэм», — — сказала она. Донна неторопливо осматривала пациента и его палату. Мистер Блие в это время вращал на них глазами и ерзал на кровати в пустой надежде выпутаться.

— У вас есть дети? — спросила Донна сестру Клэр.

Она посмотрела на нее со стороны, наблюдая как та борется с охватившим ее смущением. Это был нескромный вопрос, но смутить им можно было далеко не всякого. Свет заходящего солнца осветил пушок на ее коже, словно на розовом персике, выдавая нежный возраст девушки. Клэр была воспитанницей местного католического монастыря, сирота, выросшая в строгости нравов и в любви к тяжелому труду. Она закончила сестринские курсы, прежде чем попасть сюда. Ей было девятнадцать, но наверняка она уже задавалась мыслью: «не слишком ли она хороша для такого места?». Донна знала девушку только полдня, но уже чувствовала уколы ревности и обиды, боясь, что та покинет ее в поисках лучшей жизни и более легких денег. Девушка была весьма достойной: прилежной, послушной, исполнительной. Кроме того, немаловажным фактом было то, что Донна легко нашла с ней общий язык. В этом месте у нее не предвиделся широкий круг знакомств, и без человека с которым можно было бы поговорить, длянее здесь все стало бы гораздо сложнее. Кроме того, что Клэр была хорошей сестрой, она еще была и весьма привлекательной на ее взгляд, насколько дна девушка может судить у внешности другой девушки. Возможно, со временем, жизнь сотрет эту красоту с ее лица, но пока было похоже, что еще не нашлось тех губ, которые бы прошептали ей на ушко первые льстивые слова. Не было на ее лице ни гримасы самодовольства, ни высокомерия, столь свойственного многим избалованным вниманием девочкам.

— Нет мэм, что вы, я еще не замужем, — смутившись отвечала Клэр.
— А вы хотели бы их иметь?
— Да, мэм, конечно бы хотела.
— И вы бы их тоже связывали? — — спросила Донна наблюдая за тем как девушка теряет уверенность.
— Нет! Что Вы, мэм!
— Больные с синдромом Дауна, это семилетние дети на всю жизнь. Нельзя выкручивать руки ребенку за то, что тот слишком шалит, — — поучительным тоном прочитала нотацию Донна.

Она приказала убрать кляп, девушка послушно выполнила, умело уворачиваясь от попыток пациента укусить ее за руки.

— Гг-гадина! — первым делом прокричал ей Дэниель.
— Какой неприличный мальчик! — наиграно строго отчитала Донна пациента, и спросила:
— Дэни, кто тебя научил таким плохим словам?

Дэниель засопел.

— Я сяМ!
— Ах, какой плохой мальчик! Если будешь себя плохо вести, никогда не вырастишь! — припугнула его Донна, игнорируя от факт, что Дэниел весил под сотню килограмм, ростом был два метра без кепки и был почти ее ровесником.

Снова засопев, он решил поинтересоваться личностью строгой тети:
— А кяК тебя заВут? — — спросил Дэниель ерзая в смирительной рубашке, будто пытясь выскользнуть из нее.
— Меня зовут Донна и я твоя новая тетя-доктор.
— тетя-Дона пакасИ сваЮ ПИСДУ, я хасУ знать сто ти не даДя!

...