Искушение

Жанна шла, плавно покачиваясь в ритме воображаемой мелодии и медленно стаскивая с себя платье. Франсуа не мог не признать, что в исполнении высокой брюнетки с карими глазами стриптиз выглядит крайне соблазнительно. Теперь очередь была за трусиками и бюстгальтером. Быстро расстегнув его и грациозно стянув, она заговорщически подмигнула мужу. Пояс с резинками, чулки, туфли на высоких каблуках-вот и все, что еще оставалось, когда Жанна, разметав по подушке свою темную гриву, блаженно растянулась в огромной постели. Она не позвала Франсуа, только широко раздвинула длинные ноги и протянула вперед руки.

Но разве этого недостаточно? Всегда спокойный Франсуа вдруг лихорадочно засуетился, стаскивая ботинки, а затем и пиджак, который небрежно швырнул под стул.

— Поторопись, милый, — хрипло прошептала Жанна, — и пожалуйста, вытащи из нижнего ящика мои чулки, когда разденешься. Ты меня свяжешь, ладно?

— Так сразу? — удивился Франсуа, снимая брюки. — А поласкаться? Создать настроение?

— Оно и так у меня уже есть.

— Но ты же знаешь, мне нужно больше времени.

— Знаю, знаю, ты получишь все, что захочешь. Но потом. Сначала свяжи меня, — в голосе Жанны прозвучала мольба.

— И все-таки...

— Послушай, не могу больше ждать. Мне невтерпеж, понимаешь? Свяжи меня!

— Дорогая, к чему эта спешка?

— Да ты что, оглох? Мужик ты или нет?! Сию же минуту свяжи и оттрахай меня!

С опущенным членом, Франсуа послушно поплелся к супружескому ложу. Жена беглым взглядом осмотрела его «красавца» и брезгливо отвернулась.

— Хорош огрызок, нечего сказать.

— Выбирай выражения, — промямлил Франсуа.

— И ты еще обижаешься! — Жанна прямо-таки взвилась от гнева. — Постыдился бы являться ко мне с этой мокрой макарониной.

«Мокрая макаронина» переполнила чашу терпения Франсуа.

— Сама виновата! Это все твои идиотские игры!

— Идиотские? — ядовитая ухмылка пробежала по губам жены. — Почему же ты раньше молчал?

— Нет, довольно с меня.

— Это еще почему? — Жанна явно встревожилась.

— Потому! То ты требуешь, чтобы непристойно обзывал тебя, то просишь, чтобы залез рукой в трусы за стойкой бара. А вчера? Помнишь, какой номер выкинула в ресторане? Залезла под стол и принялась сосать мой член! Ничего не скажешь, докатилась! Дальше некуда!

— А для кого я стараюсь? Для чужого дяди? Для тебя же, кретин!

— Если я кретин, тогда ты знаешь кто? Шлюха! Опомнись, Жанна! Ты моя жена, а не дешевая давалка из подворотни! Кончай эти штучки, слышишь? Что касается меня, я сыт ими по горло.

Жанна пулей вылетела из спальни, но прежде чем захлопнуть за собой дверь, обернулась и крикнула:

— Кстати, тебе не мешало бы заглянуть в шкаф и осмотреть мое вечернее платье. Утром забрала его из чистки, но пятна от спермы все-таки не исчезли. Так что оставь эти разговорчики в пользу бедных. И тебе, дорогой, нравится, когда превращаюсь в шлюху.

Жанна помылась под душем и, вытираясь перед зеркалом, залюбовалась собственной фигурой — пропорциональной и стройной, как у первоклассных моделей. У нее были темно-каштановые вьющиеся волосы до плеч, большие карие глаза, искрящиеся весельем, тонкий соблазнительный рот. Но больше всего Жанна гордилась своей тончайшейталией, «модными» узкими бедрами и твердыми ягодицами.

И все-таки самым главным своим достоянием Жанна считала длинные стройные ноги. Как она любила притягивать ими восхищенные мужские взгляды! И только поэтому влезала в туфли с умопомрачительными высокими каблуками и натягивала самые коротенькие юбочки.

Пожалуй, только с грудью, не маленькой и не большой, Жанне не повезло. Она как-то не соответствовала всем остальным крупным и броским прелестям. А стоило надеть бюстгальтер потеснее, чтобы подчеркнуть грудь, как Франсуа приходил в ярость и требовал, чтобы она немедленно переоделась во что-нибудь более «приличное».

Ох, этот Франсуа! Все эти три года совместной жизни муж только и делает, что выбирает для нее «более пристойные» наряды. Если по честному, все уже осточертело. Полегче, Жанна! Не гони, сбавь обороты! И подумай, что еще может порекомендовать сорокашестилетний мужчина двадцатипятилетней девице? Франсуа просто иссяк как мужчина, и ему нечего предложить, кроме грубых оскорблений.

В постели муж был безукоризненно вежлив. Произнести в пылу страсти грубое слово? Никогда, ни за что! Порой она умоляла его дать волю языку, но Франсуа только крепче стискивал зубы. И вот теперь назвал шлюхой, но не потому, что она его попросила об этом, а просто взял и плюнул в лицо!

Расстроенная, Жанна позвонила Мари и предложила встретиться.

— Сейчас не могу, — вздохнула Мари. — Тороплюсь в аэропорт. Патрик попросил кое-кого встретить. Кстати, вы тоже приглашены. Что ты оденешь?

— Франсуа ничего не говорил.

— Опять поссорились?

— Знала бы ты из-за чего! Мне захотелось немного развлечься, а он...

...