Как нас сделали шлюхами. Часть 4

Дорога в «игровую комнату» Кристины была чуть ли не дорогой в ад. Начну с того, что она лежала через улицу. Мне, не видевшей вообще никакой одежды с того момента, когда мою сеточку в клочья разнесла брюнетка, было уже некомфортно появляться на лоне природы «в чём мать родила». Я не то, чтобы боялась, что моё в целом шикарное тело увидят случайные прохожие. За последние две недели, я на это не обращала вообще никакого внимания. А лёгкий экстрим меня даже возбуждал, что ли. Я больше переживала за то, что на дворе далеко не лето, а промозглая поздняя осень. А я очень не люблю такую мерзкую погоду. Но я шла. Шла, несмотря на жуткий, холодный ветерок, неприятно обжигающий кожу, и сопровождавшую его, такую же прохладную морось. Шла, казалось бы вечность. И дабы хоть как-то отвлечься, я попутно разглядывала то вполне неплохой сад перед фасадом коттеджа, то, идущую впереди, Машу.

Она, как и я, была абсолютно голой. Но, если я ежилась под воздействием не самой хорошей погоды, то моя подружка была абсолютно спокойна и даже не давала намёка на то, что её что-то могло напрягать. Её неплохая фигура очень гармонично вписывалась в садовый пейзаж. И тут я поймала себя на мысли о том, что я непроизвольно стала тщательным ценителем женской красоты. Признавать себя лесбиянкой я категорически отказалась, а вот ценителем прекрасного — пожалуй, да. Но, когда я не нарочно зафиксировала свой взгляд на её, игриво покачивающихся во время движения, бёдрах, и в моей промежности что-то жутко приятно стрельнуло, я начала сомневаться в своей правоте в первом пункте. И пока я отгоняла от себя эти заразные мысли, мы успели свернуть за угол дома.

Внешне картинка перед моими глазами изменилась. Во-первых, где-то сзади остался сад, сменившийся обычным газоном, с парочкой деревьев. Во-вторых, высокий забор сменился чем-то похожим на металлическую сетку. И теперь две молодых девушки приятной наружности, могли попасть в фокус подростков, мирно беседовавших о чём-то на соседнем участке. Дабы избежать не нужного никому из нас засвета, я попросила Машу ускориться. Что Маша выполнила моментально.

Свернув снова за угол, мы вскоре подошли к месту назначения. Первоначально я подумала, что это задний вход в дом, так как на что-то другое большая металлическая дверь, вшитая в стену коттеджа не намекала. Но когда Маша приоткрыла её, и передо мной показалась длинная лестница, ведущая в пугающий непредсказуемостью полумрак, я поняла, что наш путь лежит в подвал. Тем не менее, я без каких-то задних мыслей, смело проследовала в эту загадочную темноту следом за подругой. Только когда лестница осталась позади, и мы оказались в бесконечно длинном коридоре, освещённым лишь настенными светильниками в виде свечей, мне стало слегка жутковато. Света не то что было мало, его хватало ровно настолько, сколько нужно было, чтобы разглядеть дорогу вперёд. То есть его практически не было. И чем глубже мы проходили вперёд, тем его становилось всё меньше и меньше. Теперь мне уже было страшно не на шутку.

— Что за... — не подобрав нужных слов, чтобы описать свои ощущения, дрожащим от страха голосом произнесла я.

— Это дорога рабов... — на вид спокойно, но тоже с лёгкой дрожью в голосе ответила Маша.

— Дорога кого? — уточнила я.

Слово «раб» я категорически не хотела слышать в данный момент, хотя я его слышала прекрасно. И переспросила я больше для собственного успокоения.

— Дорога рабов. — повторила свою фразу Маша. — Её так называет моя госпожа.

Что я хотела услышать, я не знаю. Но то, что меня жутко затрясло от страха — это факт.

— Я хочу уйти отсюда! — истерично прохрипела я.

— Дороги назад нет, Надя. — пугающе холодно произнесла в ответ Маша.

— Как нет! — совсем потеряв самообладание, провопила я.

Но стоило мне повернуться назад, как я увидела абсолютно полную темноту за своей спиной.

— Где свет... — не понятно на что надеясь, произнесла я.

— Его нет. Он гаснет после, того, как по коридору пройдёт рабыня. Назад уйти нельзя. Дверь открывается только снаружи. Я уже это проверяла. — не оставив мне никакой надежды на спасение, произнесла Маша.

Моё сердце забилось так, как не билось никогда. Дыхание стало пугающе частым и прерывистым. По моему телу побежали мурашки.

— Но... я не хочу... быть рабыней... — собрав последние силы, еле простонала я.

— Раз ты здесь, ты уже рабыня в душе. Дальше будет легче и этот страх пройдёт. — попытавшись меня хоть как-то приободрить, произнесла Маша.

— Но я не хочу этого всего! — вновь провопила я.

— Это кажется. Дальше ты сама всё поймёшь. Осталось недолго. Пошли! — произнесла Маша и вновь зашагала вперёд.

Я не хотела идти за подружкой, но ноги меня не слушались и вели меня за ней. Чем глубже я продвигалась, тем больше мне становилось нехорошо. Но факт того, что чем ближе был конец пути, тем света было всё больше. Но вместе со светом добавилось несколько жутких картин и фото, на которых были изображены девушки-рабыни, всякими жуткими способами унижающиеся перед хозяевами. Вскоре к этим картинам добавился музыкальный фон. Если его вообще можно назвать музыкальным. Он больше напоминал женский стон, чередующийся с криками боли и наслаждения. И как это было ни странно, он, действительно успокаивающе действовал на меня. И в этот момент Маша, до того спокойно ведущая меня вперёд по этому адскому подвалу, остановилась и повернулась ко мне.

...