Любовь на чердаке / Отрывак из романа "Чешись горняк!"

Эротический сон.

Как это часто случалось, когда Гизела Ленц остава-лась дома одна с Томасом, своим шестилетним сыном, после обеда она прилегла. Он спал в детской кроватке — это было время его сна, и его маме надо было присмотреть за ним, а это лучше всего было сделать, лёжа в супружеской постели.

Сегодня Гизела крепко задремала. И привиделся ей эротический сон: Молодой, полный сил, обнажённый муж-чина с роскошным, толстым пенисом проник в неё сверху. Фантастический образ почти подавлял её животной дикостью, пытался укусить её за горло.

Гизела застонала, а голова её заметалась на подушке. Сердце дико забилось, тело стало содрогаться, и — незадолго до апогея — она просыпается. А придя уже в полное сознание, принимается вспоминать детали своего сна. Приятная теплота охватывает всю её, возлежащую на постельном покрывале.

Она бросает взгляд на Томаса, прислушивается к его ровному дыханию и — засучив ногами, — тащит вниз шёлковые трусики. Правой рукой касается срамной части своего тела, левой же — соска на левой груди. Возбуждая себя всё больше и больше, нежно потирает кончиками указательных пальцев крепнущие сосок и клитор, который легко нащупывается над малыми срамными губами... Пальцы становятся быстрее, дыхание усиливается, срамные губы наполняются её утробной жидкостью, мышцы вздрагивают, бёдра судорожно сжимаются, сладострастный всхлипывающий звук срывается с губ. И крепко вдавливая правую ручку между внутренними поверхностями бёдер и усиленно массируя левую грудь, она несколько минут наслаждается оргазмом, с которым во сне случилась осечка, вздрагивая — вздрагивая снова и снова и испытывая после этого облегчение, слабея и умиротворённо вздыхая.

И вот теперь Гизела, с порозовевшими щеками, предвкушает возвращение домой своего мужа, которого следовало ожидать после дневной смены около 2 или 3 часов. Но его что-то нет, где-то задерживается. Томас же не должен бодрствовать так долго. После рекламной программы на ЦДФ (втором Германском телевидении) маленькому мужчине снова было сказано, что надо бай-бай.

Сама же Гизела, раздевшись до гола, ложится на расстеленную кушетку и смотрит повторение первой телевизионной программы. Рядом на спинку кресла положен белый купальный халат. Его она собирается накинуть на себя, когда наступит пора встречать Хайнера.

«Если у него опять не будет никакого желания, мне следует разок хорошенько растолковать ему это», думает она много раз так и эдак в послеобеденные часы. Всё в ней в волнении. «Я мысленно изменила ему. Правда в мыслях. Но это было великолепно! Всё ещё никак не остыну». Она слегка приподнимется на локтях, снова и снова пытаясь сконцентрироваться на телевизионной игре, которую она знала.

Явление пьяного мужа

Когда в двери квартиры раздаётся звонок, Гизела стремительно прикрыв свою наготу купальным халатом и юркнув в туфли на высоких каблуках, бегом устремляется из жилой комнаты в прихожую, чтобы со сладостным щем-лением в спине открыть дверь. И — сразу же оценивает ситуацию.

«Пьяный», — констатирует её мозг. — «Какая тут лю-бовь!... Аж посинел... Покусился на премию...»

Ярость зарождается в ней, и без того полной возбуж-дения. Тем не менее, заметив рядом с явившимся мужем Георга, она с трудом, но овладевает собой и с показной любезностью, но дрожащими губами произносит:

— Входите же, здравствуйте.

Засеменив в комнату, выключает телевизор и усаживается в кресло. Положив одну неприкрытую ногу на другую и, не бросив даже взгляда на Хайнера, она указывает Георгу на место справа от себя. Хозяин же и без приглашения находит возможность присесть — на третьем кресле.

Взгляд Георга пристёгивается к обнажённой плоти нежной Евы; но обращает он внимание и на тёмный взгляд её глаз — синезвёздных, как он назвал их про себя, на красивое лицо и пульсирующие прожилки на горле, на выступающий вперёд яркий подбородок.

— Найдётся что-нибудь у вас? — выговаривает он.

Улыбнувшись, Гизела поднимается, окидывает Хайнера пренебрежительным взглядом, и энергично направляется к шкафу, достаёт и ставит на стол три шароподобных рюмки, а также на три четверти наполненную бутылку коньяка.

Когда же она, начиная сервировать стол, принима-ется разливать коньяк и касается Георгова бедра, хозяин ресторана не упускает этого момента: толчок — и Гизела оказывается в объятиях светловолосого. Так как купальный халат при быстром движении полностью раскрылся спереди, он имеет возможность нежно коснуться рукой полных бедер милашки, Целую секунду Гизела предаётся тонкому сладостному щемлению, прокатившемуся по всему её телу. Закрывает ненадолго глаза и коротко выдыхает:

— О, господи, о, господи!

Но внезапно задрыгав ногами, произносит с придыханием:

— Не, Георг.

И мужчина, бросив косой взгляд на Хайнера, отпускает её.

А забойщик, который как раз был занят тем, что, вы-сыпав на стол из мехового кошелька всю свою премию, пересчитывал деньги, вскрикивает:

...