Мой брат Санька ( 2 часть)

Не подозревал, что наше купание станет таким прекрасным продолжением. Мы кончили друг на друга. Санька слил мне в промежность. Сперма была теплой, и ее было так много, что мне не хотелось, чтобы она стекла на землю, и я не растерявшись, быстро размазал её по своим гениталиям, смачно смочил залупку.

Я с таким напором выстрелил своим семенным запалом на его тело, что попало на его лицо. Оргазм у меня был всегда очень насыщенным, вот и теперь не ожидая, что так получится, мы были в атмосфере кайфа. Я действительно кайфовал, прижимаясь к теплому телу брата, слизывал свою сперму - как бы стыдясь своей сексуальной выходки.

Вечер быстро стал смеркаться, на небе появились звезды, вдалеке на небосводе было видно проплывающие светящиеся точки спутников.

Для меня с этой вечера началась совсем другая жизнь. Секс стал составной частью, хотя, я с трудом мог поверить, что такое может быть. Я Саньку уговорил, чтобы он на ночь приходил ко мне спать, так как я оставался один. В доме тети Сони, где он остановился на отдых, всегда было тесно от гостей, и он согласился, что лучше будет ночевать у меня. В моей светелке было удобно, кровать широкая, в ней всегда пахло травами или свежее скошенным сеном, которым набивали матрас. У меня всегда от запахов травы голова была в прекрасном дурмане, об эрекции вообще не говорю, стояк был постоянный и, я в любую минуту мог его отдрочить. Непередаваемые ощущения ощущал в себе, в яичках постоянно происходили что-то такое, что я чувствовал какие-то мерцательные движения, возможно, такое и должно быть при образовании спермы.

Санька, как я уже говорил, был одарен красотой и в какой-то степени я ему завидовал, хотя, я и сам получал в свой адрес массу таких же комплиментов. Тетя на ночь ходила на работу, а мы в доме были предоставлены сами себе. У меня был катушечный магнитофон «Чайка», который я привез с собой из города, и мы с Саней стали прослушивать записи, которые на нем были записаны моим братом. Он в это время служил в армии, и я стал свободно пользоваться магнитофоном, тогда он разрешил мне после долгих уговоров.

Санька много знал всяких пошлых песенок, и я решил его записать на магнитофон. Он согласился и стал напевать, они были такие сексуальные, что у меня в штанах дружок шевелился, и мне захотелось освободиться от одежды; снять трусы, которые стали намокать от смазки. Все его стишки так мне напоминали деревенские мотивы, вот, только, небольшой отрывок:

************

День погожий, тихо, мирно,
Я смотрю в окно,
Предо мною сер..т баба,
Сер…т бля…ь давно.

Из ее огромной сраки
Кренделя плывут,
Девку полупьяную
Парни е…ть ведут,

А она кричит стервоза,
Матушку зовет.
Прислонившись у забора
Мужичок блюёт.

и так далее…………


Все сходилось в его стишках с действительностью, и я убедился в этом с последнего праздника деревни. Насмотрелся всяких сексуальных похождений подвыпившего люда, особенно отличались лет под тридцать молодежь. Они еблись чуть ли не за всеми кустами, за этим можно было подсмотреть без труда. Потом по всей деревне разносились слухи – кто с кем и где переспал. Всё эти воспоминания и Санькины песенки настраивали меня на сексуальный лад.

- Тебе не жарко, а то я разденусь, - сказав это Саньке, я быстро стал стягивать с себя трико, а вместе с ним стащил одновременно и трусы. Он заметил, что я остался нагишом и, что у меня уже во всю - стоячок. Он не замедлил и сам стянул с себя все до ниточки. Теперь нам нужен был подростковый секс, и мы при включенном магнитофоне и под современные шлягеры уже лежали на широкой кровати и напевали. Это было что-то такое, что не в сказке сказать, а тем более пером описать.

Кто из нас первый начал целоваться, возможно, это было обоюдный порыв, но мы так стали это делать, что я почувствовал, как наши тела стали покрываться испариной. Такой порыв страсти сносил наши крыши, мы целовались в засол, словно, давно этим занимались. Что было говорить о наших писунах, которые просто ходили ходуном от прилива наших чувств. Запах его тела сводил меня с ума, я знал в себе такую способность заряжаться сексуальностью от этого, но Санька был особым и я только стал привыкать к его ферментам.

Я вспомнил, как первый раз почувствовал запах у своего одноклассника Таира, он был особый, мужской и исходил он от его большого писуна, до этого такого со мной не было. Это было, когда я ним был в пионерском лагере, и наши кровати стояли рядом и нас разделял проход. Тогда я вспомнил Серегу, который ...