Негодяи. Часть 5

Горький привкус разрыва

Успокоившись и прижавшись телами, любовники обсуждали дальнейшие действия. Вика фантазировала насчет её дальнейшей жизни здесь с маленьким сынишкой, сама себе с трудом представляя, как же совместить ребенка и чужого ему мужчину. Несколько раз услышав имя её сына, Денис, наконец, прервал её: — Ты это о ком? — О сыне. Он же будет здесь... со мной. Ты забыл, как его зовут? — Милая, ну что ты несёшь? Какой сын? Ведь я думал о нас... только о нас двоих. Боясь, что не расслышала, девушка переспросила: — О нас... ? А как же... А с кем же он... ? Эротично поглаживая сгиб её локтя, как она любила во время секса, мужчина покровительственно пояснил: — Ведь он же не сирота. У него папа и бабушки, и даже дедушки. Не пропадет. А здесь мне нужна только ты! И взглянув на её остановившийся взгляд, предвидя грядущие сложности с этим, он продолжил: — Милая, сама подумай, ну что он здесь будет делать. Чему мы его научим? Сексу? Ведь дети — это так сложно! Сплошное потерянное время! А время нам нужно друг для друга, правда?! Повернувшись к её озадаченному личику с написанными на нем вопросами, он предварил их единственным своим: — Ведь ты меня любишь? Так же, как я тебя?

Ошеломленная внезапно открывшейся правдой, Вика едва могла рассуждать здраво; в голове у неё проносились тысячи доводов, и ни один из них не мог устроить любовника. Самый простой и единственно верный, что она мать и не должна бросать своего ребенка, ей и самой казался неосуществимым здесь, в квартире Дениса, совершенно не приспособленной для жизни сынишки. Нет, эта квартира больше её, но здесь все подчинено их любви. Вот этот диван в гостиной — свидетель и участник волнующих любовных схваток, а эта большая кровать в спальной — полигон для новых изощреннейших любовных поз, которые придумывают они вместе и с удовольствием испытывают немедленно. Где здесь место её маленькому 3-летнему сыну? Что здесь будет делать он, когда она станет вечерами и ночами наслаждаться своей обретенной любовью? Денис прав — только они двое, и никто больше. Что же ей делать? Наблюдающий за работой её мысли, мужчина пальцем разгладил мелкие вертикальные морщинки меж её красиво изогнутых бровей и потянулся к её губам. И она ответила на его поцелуй, прильнув к его соскам дрогнувшими своими.

Ещё не раз кончив в неё этим судьбоносным вечером и не дождавшись никаких опасений с её стороны, Денис зажал в ладонях её расстроенное задумчивое личико и, целуя, удостоверился: — Мы обо всем договорились, милая? Значит, в ближайшее время переедешь? Я буду ждать! А ловко ты меня развела насчет предохранения... Да нет, я не в обиде. Шутка так шутка!

Ещё с порога увидев настороженное лицо мужа, Вика опустила глаза. Обсуждать свой уход прямо сейчас у неё не было сил и слов. — Вика... я звонил тебе на работу... искал тебя. Ты давно ушла оттуда... Ты скажешь, где бываешь? — Где ты взял мой рабочий номер? — вяло спросила она, стараясь не встречаться с ним взглядом. — В твоем телефоне. — Давно ты проверяешь мой телефон? — равнодушно продолжила она, надевая тапочки. — Недавно... я не проверяю... только посмотрел рабочий... мало ли что. Вика, что с тобой происходит? Эта вечная работа... эти поздние возвращения... мы почти не разговариваем. Что ты делаешь с нами, Вика? Сын скучает, вечно спрашивает о тебе... Я не знаю, что отвечать ему. Ты больше не хочешь быть с нами? Тебе лучше без нас? С кем ты проводишь вечера? Не заставляй меня задавать вопросы, на которые я не хочу получить ответы! Девушка попыталась быстро пройти мимо него в комнату, но он удержал е и обнял: — Вика любимая, скажи, что я ошибаюсь, скажи, что это все мне показалось! Что у нас все по-прежнему, и мы любим друг друга! В его голосе было больше сомнения, чем уверенности, и у Вики перехватило дыхание: впервые она ощутила укол совести, и ей было совсем нехорошо от этого. Было совершенно нечем утешить мужа, и так как он не выпускал её, ничего не оставалось, как взглянуть ему в лицо. — Последний раз, последний... — думалось ей. — Ты сам во всем виноват, сам... Зачем ты тогда заставил, уговорил меня? Если бы не ты, я не рожала бы, и никого бы не пришлось оставлять сегодня. Зачем все так, а не по-другому? Вика мучительно сжимала плечи мужа и никак не могла сконцентрировать внимание на его взгляде. А он все звал её, все что-то хотел от неё, задавал вопросы без ответа и обнимал так, как она когда-то любила, когда была почти девчонкой. — Если ты пообещаешь мне, что уйдешь с работы или хотя бы перестанешь задерживаться так надолго, то я ни о чем больше не спрошу и не вспомню... — эти слова надежды совершенно невозможно было слушать, они разрывали ей сердце, и чтоб остановить этот невыносимый поток обвинений, она обняла его голову и поцеловала.

Полночи Вика исступленно мучала Алексея и себя безостановочным сексом. Выпустив из себя иссякший член мужа, немного отдышавшись, девушка, не слушая недоуменного шепота парня, вновь приникала губами к его органу, покрытому её засохшими выделениями, или принималась энергично мастурбировать его. Не жалея себя, не зная усталости, терзала она послушное ей тело мужа, изумленно подчинявшегося ей и вскоре переставшего задавать вопросы. Будучи совершенно без сил, она лежала на спине и пыталась отдышаться, а горло все перехватывало странное удушье. Ей хотелось этой ночью, чтоб физическая опустошенность развеяла все тягостные мысли. Включая муки совести. Она прекрасно знала, что они вернутся утром, поэтому так постаралась измучить их обоих. Откатившись от многократно удовлетворенного мужа, она устроилась на краю кровати, напрасно заставляя себя заснуть. Перевозбуждение и чувство вины мешали успокоиться и погрузиться в спасительный сон. Муж в полусне обнял её, и она вздрогнула от его руки: та казалась раскаленной. Поставив будильник на раннее утро, она бросила попытки заставить себя заснуть и вскоре все же задремала.

...