Невозможное близко

Все было вроде как обычно. Лиза проводила мужа, отправила в школу дочку. Все как обычно — быстрый завтрак, поцелуй в губы мужа, поцелуй в макушку дочери. Муж будет не скоро, у дочки сегодня тоже танцы. Можно переделать кучу дел. И еще куча времени потрещать по телефону с подругами, такими же домохозяйками. Иногда Лизе было интересно пообщаться с ними. Домашняя работа тоже не утомляла — в доме было все, что только могло облегчить этот труд — от навороченного блендера до чудовищного пылесоса, легкость обращения с которым до сих пор удивляла Лизу. Можно было бы приготовить что-нибудь фирменное. Можно съездить в супермаркет. Это тоже иногда интересно, особенно учитывая то, что большинство мужчин с удовольствием окидывали взглядом ее стройную фигурку.

Лиза опустилась на пол, подперев стенку спиной. Ее губки раскрылись, а щечки слегка порозовели. Девушка уже знала, что ничего этого сегодня не будет. Ее разум, привыкший к рутинной жизни, находивший в ней свои прелести и удовольствия, затуманился. Реальность отступала, поглощаемая ощущением приближающегося иллюзорного рая. Или ада. Лиза пока не разобралась, будет это рай или ад, но то, что это снова произойдет сегодня, она начинала понимать все отчетливее. Сегодня должен придти Он.

Лиза поднялась и, как сомнамбула, проплыла в комнату. Остановившись перед огромным старинным зеркалом, от пола до потолка, девушка на мгновение замерла. А потом ее тонкие пальчики с длинными ноготками развязали пояс халатика, под которым ничего не было. Сейчас это возбуждало, и Лиза протяжно выдохнула, когда ткань скользнула по набухавшим соскам. Остатки той, жизнерадостной, веселой, верной и любящей женщины соскользнули с точеного тела вместе с халатиком, упавшим возле маленьких ступней.

Обнаженная женщина придирчиво осматривала свое тело в зеркале. Беспристрастное стекло отражало хрупкую фигурку. Может быть, чуть мальчишескую, однако тяжелые, правильной формы, груди и узкая талия придавали ей женственный и даже чувственный вид. Муж называл ее «моя эльфийка». За фигурку и за огромные лучистые глаза, делавшие ее похожей на героиню Манги. Сейчас блеск ушел из глаз. В них плескались страх, ожидание, обреченность... И разгоравшаяся похоть. Лиза уже не принадлежала ни мужу, ни себе, ни этому миру. Она уже принадлежала Ему. Может быть, Он уже даже смотрит не нее из зазеркалья.

Лиза приподняла свои груди на ладонях, затем зажала соски между большими и указательными пальцами. Пушистые ресницы прикрыли глаза, а сквозь стиснутые зубки прорвался стон. Он придет, но сначала ей нужно Его соблазнить, возбудить. О! Она это сделает!

Лиза уже знала, что Он не любит ни одежды, ни красивых поз, ни глупых облизываний губ язычком: только животная страсть.

Лиза опустилась на палас и развела ножки перед зеркалом. Ее лобок был полностью выбрит, и нежные розовые лепестки совершенно бесстыдно раскрылись. Тут же пальчики одной руки еще больше раскрыли ее перед невидимым зрителем, а другие скользнули по уголку киски. Лизу тряхнуло, и она опустила голову к плечу, словно пытаясь отгородиться от своего то ли позора, то ли торжества волной волос. Ей казалось, что это может помочь сохранить остатки реальности. Ей это только казалось.

Пальчики принялись скользить между чувствительными складками, задевая набухающий бугорок, иногда проникая неглубоко внутрь. Прерывистое дыхание тогда чередовалось глубокими вздохами, едва отличимыми от тихих стонов.

Взгляд еще был скромно — обреченно опущен долу, но один глаз сквозь волну светлых волос все чаще обращался к зеркалу. Пока было видно только изящное женское тело: бесстыдно разведенные ножки и еще более бесстыдно разведенные лепестки, уже набухшие и увлажнившиеся. Не говоря уже о бесстыдности пальчиков теребивших нежнейшие складочки и слегка блестевших от смазки.

Но вот в зеркале на высоте почти двух метров замерцали две желтые точки. Сердечко тут же понеслось вскачь, колотясь где — то под горлом, а дыхание зачастило. С пухлых губ сорвался громкий всхлип.

Лиза инстинктивно попыталась прикрыть промежность ладошкой, а бедра чуть качнулись, словно женщина пыталась сдвинуть их. Остатки гордости и самолюбия еще грызли ее изнутри, но тут две точки проявились, оказавшись желтыми глазами с вертикальными зрачками, а вокруг стали проступать контуры лица. Или морды. Впрочем, это неважно! Неважно, в каком обличии приходит Он — ангела или демона, главное — он сейчас здесь!

Он здесь! Он пришел! Он заинтересовался! Лиза закусила губку, ожидая, когда Он проявится полностью, заслонив ее отражение. Она продолжала свои манипуляции внизу живота, зная, что ему это нравится. О! Ему очень нравилось, что она теряет человеческий облик, становится просто самкой, готовой удовлетворить Его малейшее желание.

Лиза не смела вновь взглянуть вверх, в желтые глаза. Кто она такая перед Ним? Ее удел быть покорной и ловить флюиды, исходящие от Него. В последнее время женщине все легче удавалось угадывать Его желания, даже самые незначительные. А еще брать от Него все, что она в состоянии вынести. Он всегда оставался холодным и чуть отстраненным, в каком бы облике не являлся — греческого бога с рельефной мускулатурой, дикого зверя, покрытого шелковистой шерстью, утонченного мальчика с золотистыми кудрями или, как сегодня, демона. Только глаза оставались одними и теми же — золотистыми, холодными и равнодушными. Глаза и половой орган — чудовищный в своих размерах и такой красивый, словно вылепленный лучшим скульптором в попытке показать неприкрытую животную мощь.

...