Нинка, моя Нинка

Лежа на крыше веранды, наблюдал, как в соседнем дворе Нинка развешивала белье. всякие мелочи женского туалета. Видимо,она постирала все, что можно и потому была без трусов. Дотягиваясь до веревки, она вставала на цыпочки и ее платье приподнималось. И так коротенькое, из него она давно уж выросла, поднимаясь, оно обнажало Нинкину попу. Попа была просто замечательная. По крайней мере на вкус четырнадцати летнего подростка. Нинка знала, что я подглядываю за ней.

Она, стерва, и так травила мне душу. Постоянно правоцировала меня. То, гуляя по двору и чем-то занимаясь, задирала подол и, вроде как не замечая моих горящих глаз, почесывала свою письку. То наклонялась так, что ее задница оголялась. И еще Нинка редко носила трусы. Так что я, после ее променада, бежал за угол и яростно дрочил. Она провожала меня понимающим взглядом, но свои упражнения не прекращала.

Вот и сейчас, прекрасно понимая, что все ее прелести доступны моему взору, повернулась и теперь уже платьице, задираясь, открывало Нинкин лобок, с темной порослью. У меня дыхание перехватило. Прямо хоть тут же на крыше дрочи. А она поворачивается и так, и эдак. Напоследок, повесив последнюю тряпочку, приподняла подол почти до пояса, крутнулась, показала мне язык и пошла домой, одергивая платье. Ух, стерва! И за что мне такая кара?

Слетел с крыши, спрятался за сараем и достал дымящийся писюн. Привычно обхватив его руками, начал яростно теребить головку, гонять рукой по стволу, добиваясь семяизвержения. И когда был готов кончить, что-то привлекло мое внимание. Совсем рядом стояла Нинка и с интересом наблюдала за моими действиями. Не в силах остановиться, хрипло попросил ее

- Письку покажи!

Недоуменно пожала плечиками, но подол приподняла и даже слегка расставила ноги, выгнула животик: на, смотри, мне не жалко. И я разрядился. струйки молофьи полетели в траву. Какое блаженство! Нинка, дождавшись окончания извержения, невинно спросила

- И часто ты так? Ну в смысле дрочишь? Сколько раз в день?

Раз уж так произошло, что дрочил на глазах у соседской девченки, да еще кончил с ее помощью, сказал, что когда как. иногда и по три-четыре раза. Особенно когда Нинка покрутит голой задницей. А она спрашивает, кокетливо одергивая платьице

- Неужели я такая красивая и возбуждаю тебя как женщина?

- Ты, Нинка, каких поискать. И задница у тебя красивая. И писька вон тоже.

Нинка поправила

- Не задница, а попа. У женщин задницы, а у девочек попы. И писька не так называется. У тетенек пизда, а у меня влагалище.

С трудом произнеся новое слово, Нинка горделиво приосанилась. Знай, мол, наших! И тогда я спросил, дрочит ли Нинка. И вновь меня поправила соседка

- Не дрочу, а занимаюсь мастурбацией. Тоже когда как. Ты думаешь, я раньше не видела, как ты это делаешь? Откуда бы узнала, где ты прячешься? И тогда мне тоже хочется.

- А давай вместе дрочит, то есть мастурбацией заниматься.

И Нинка согласилась, подумав совсем немного. И даже предложила место на ихнем чердаке, где у нее был свой уголок и куда мать разрешала прятаться и играть. Нинка сказала, что как только мать уйдет на ферму, она позовет меня.

После обеда, когда мать пошла на работу, Нинка, выйдя на крылечко, махнула мне рукой и по лестнице полезла на чердак. С такой скоростью я еще не слетал с крыши. Нинка еще не успела забраться наверх, а я уже ухватился за перекладину лестницы. Подняв голову увидел под платьем голую Нинкину попу, промеж ног когда она переступала по перекладинам, разглядел щель ее влагалища. Мудреное слово, но так выглядит взрослее. Нинка, обернувшись, сказала

- Не подглядывай!

Еще бы она сказала

- Не дыши!

На чердаке Нинка села на топчан из досок, покрытый стареньким одеялом. Сдвинула коленки и одернула платье. Я стоял перед нею, возбужденный, с писюном, выпирающим из шорт. Нинка посмотрела и сказала

- Ну?

- Что, ну?

- Так и будешь стоять?

- А что делать?

- Раздевайся.

- Как раздеваться?

- Совсем.

- А ты?

- Я женщина, а женщин раздевают мужчины.

Ей лучше знать. И я торопливо потянул с себя майку, потом шорты. под которыми больше ничего не было. В смысле трусы не надевал, и так жарко. Нинка наблюдала, как я раздеваюсь и когда я встал перед нею полностью голый, с торчащим писюном, она спросила

-Можно потрогать?

И столько мольбы было в ее голосе, что не решился отказать. Нинка осторожно прикоснулась к торчащей палке, провела по ней рукой, надвинула шкурку на головку и отпустила. Шкурка сама сползла назад, вновь оголив головку. Нинка попыталась еще раз взять в руки письку, но я отодвинулся, сказав, что так и кончу. Очень уж непривычно, когда девичьи руки трогают тебя. А Нинка сказала

- Вот уж ничего такого. Меня вон пацаны трогают, я же не кончаю.

- А как они тебя трогают?
...