Однажды много лет спустя...

Я никогда особенно не любила больницы. Ни лежать в них, ни просто приходить туда. Но если действительно приперло и тебе, к тому же, устроили блат… Правда, Ромку оставить было не с кем, и я взяла его с собой. С этого, собственно, все и началось.

Заведующего отделением Сергея Ивановича на месте не оказалось, и в ожидании его прихода я от нечего делать изучала развешанные по стенам плакаты на тему инфекционных заболеваний и пищевых отравлений. Ромка слонялся по больничному коридору вместе со мной, глазел на что попало и постоянно задавал вопросы.

- Ма! А почему у дяди рука забинтована? Ма, где здесь туалет? Ма, а зачем у тети трубка в попе?

- Перестань говорить ерунду!– не выдержала, наконец, я, - Какая трубка, у какой тети?!

- А вон, гляди!

Я бросила короткий взгляд в направлении его тычущего пальчика и опешила. Из коридорного «аппендикса», отгороженного узкой белой ширмой, действительно выглядывали поджатые голые ноги и пухлая задница лежащей на боку женщины с зажатой между ягодиц резиновой трубкой. Нечего сказать, хорошее зрелище для пятилетнего мальчика!

- Не смотри туда, – нахмурилась я.

- Почему?

- Тетя не хочет.

- А за что ей трубку засунули? – не унимался мой отпрыск, - Она плохо себя вела?

- Не говори глупостей, - прошипела я сквозь зубы, - Просто ей делают клизму.

- А что это такое?

- Ну, по трубке течет вода.

- Тетя пьет попой?! – округлил глаза Ромка.

- О, господи! Да перестань же ты глазеть… это неприлично…

- Мама, а тете больно?

- Ну, наверное… немножко.

- Хочешь, я ее поглажу?

Обладательница пухлых ягодиц нервно вздрогнула, колыхнув шлангом.

- Прекрати немедленно, - зашипела я, оттаскивая сына от ширмы, - Веди себя прилично!

- Ну, ма-а-а!!! - продолжал тянуть ручонки Ромка.

- Мариванна! – простонала женщина за ширмой, - Ну почему все ко мне лезут?

- Да кому ты нужна, Кукушкина? – отозвалась сидящая рядом медсестра, - Лежи смирно, а то добавки допросишься!

- Не надо! – взмолилась женщина, - И так распирает!

- А ты как хотела, Кукушкина? – ухмыльнулась ее мучительница, - Эх, надо было тебе сифонную устроить… Вот тогда узнала бы, как глотать всякую дрянь!

Кукушкина покорно затихла.

- Так… А вы, мамаша, к кому?

- К Сергею Ивановичу, - ответила я, ощущая некоторую робость, словно сама стояла в очередь за ширму, - У нас на три часа назначено.

- А-а… Подождать вам придется, мамаша.

- Долго?

- Минут десять. Он в бухгалтерию ушел.

- Простите, - не выдержала я, - А почему у вас клизмы прямо в коридоре ставят? Люди же мимо ходят!

- Так в процедурной-то ремонт, а в палате нельзя, вдруг обдристается? - простодушно объяснила моя собеседница, - Да вы не стесняйтесь, мы скоро закончим…

Ощупав висящую на штативе грелку с водой и убедившись, что она практически пуста, медсестра нагнулась к тихо постанывающей пациентке.

- Ну, что, голуба, вытерпела? А говорила – мóчи нету… Ладно, дуй в уборную!

«Тетенька» неожиданно оказалась симпатичной молодой девушкой лет семнадцати, хотя и с довольно развитой для своего возраста фигурой. Оглянувшись на медсестру, напутственно шлепнувшую ее по попке, она торопливо запахнула халат и со стыдливым румянцем на измученном лице засеменила мимо нас в направлении туалета. За живот она держалась так, будто вот-вот должна была родить.

- Эк проняло сердешную! – усмехнулась медсестра, вытирая тряпкой наконечник клизмы, - Пулей метнулась!

- А что она такое проглотила? – спросила я.

- Не поверите – упаковку димедрола! Любовь у нее, видите ли, несчастная.

- И что потом?

- Ничего. Промыли желудок, клизму трехлитровую вкатили – и видали, сразу как забегала. Таких дурех к нам каждую неделю привозят, мы привыкшие уже…

- Это что, мода такая – травиться?

- Да добро хоть так. А то лет десять назад норовили вены резать, тут уж никакая клизма не поможет…

- А как ее зовут? – спросил вдруг Ромка.

- Кого, Кукушкину? Ну, Ленка, племяшка моя… Тебе-то зачем, кавалер?



Они встретились через пятнадцать лет. Вымахавший под два метра Роман работал тогда медбратом в инфекционном отделении 4-й градской больницы, а Елена Игоревна Бологова, жена владельца местного пивзавода, бизнес-леди и светская львица, угодила туда с какого-то званого обеда, объевшись не то несвежих омаров, не то просроченных устриц. Конечно, она не узнала Ромку, зато Ромка бывшую Лену Кукушкину узнал сразу. Она сохранила запомнившееся с детства чуть испуганное миловидное лицо с ямочками на щеках, фигуру рюмочкой и бесподобную пухлую попку, так что когда ее направили к нему на сифонную клизму, Ромка возликовал.

При всем благородстве черт, цвет лица бизнес-леди оставлял желать лучшего. Желудок ей к тому времени уже промыли, но этого оказалось недостаточно. С сочувствием посмотрев на мучающуюся женщину, Роман помог ей лечь на кушетку и принять требуемую позу. История удивительным образом повторялась.
...