Однажды осенью

Глава первая

«Опять уссалась, ну, когда же это кончиться!», - со злостью проговорил Артем, старший, пятнадцатилетний сын, увидев мать лежащую на диване, а под её бедрами ясно проступало темное, влажное пятно, не вызывая никаких сомнений, что она находилась в сильном алкогольном опьянении и совершенно не контролировала себя.

Лариса, тридцатичетырехлетняя женщина, небольшого роста, худенькая, стройная, больше похожая на подростка. До недавнего времени весьма привлекательная, интеллигентная особа, врач-гинеколог, но за последние три года, как разошлась с мужем, и осталась одна, с двумя детьми, совершенно опустилась. Через год после развода потеряла работу, а через два её уже не брали ни на какую, даже уборщицей, так как трезвой её практически никто и никогда не видел. И вот уже последние два месяца она беспробудно, запойно пила, опускаясь все ниже и ниже. Она ещё пыталось как-то следить за собой, но с каждым днем ей удавалось это хуже и хуже.

На детей она совершенно не обращала внимания, они росли сами по себе. Если бы сердобольные соседки их не подкармливали, то им бы пришлось туго.

«Ну, что давай её положим на кровать, не будет же она так валяться мокрая в луже мочи на диване», - произнес с жалостью к матери Игорь, её младший сын, обращаясь к брату.

Лариса лежала на диване одетая, как пришла с улицы, только сбросив курточку, не сняв даже туфлей с комками грязи на подошве, и безмятежно спала, сладко посапывая. Она лежала на спине, с запрокинутой головой, с чуть приоткрытым ртом, со скрещенными на груди руками, согнутые ноги в коленках упирались в пол. Подол черной юбки бесстыдно задрался, намного выше колен, обнажая стройные ножки, обтянутые нейлоном черных колготок, со спущенными в некоторых местах петлями, через которые просматривалось белоснежное до синевы женское тело.

«Как мне уже все это надоело», - произнес в ответ брат, смотря на лежащую мать, как мужчина, смотрит на лежащую, в нескромной, вызывающей позе женщину. Даже в своих самых откровенных мечтах он не мог себя представить раздевающим её. Только от одной этой мысли у него как-то защемило в груди, заныло в паху. Не смотря на внешний вид худенькой, щуплой, нежной женщины, мать была строгая в воспитании сыновей. Они её боялись и беспрекословно слушались.

«Ну, ладно давай», - после некоторого раздумья продолжил он.

Артем осторожно, чтобы не разбудить мать, снял грязные туфли и поставил рядом с диваном. Приподнял её ноги и положил их на диван, немножко повернув тело. Мать совершенно не прореагировала на его действия. Постояв некоторое мгновение в нерешительности, он аккуратно ещё выше, к талии, задрал подол мокрой юбки.. Через черную ткань колготок, слабо просвечивались трусики телесного цвета, и складывалось впечатление, что мать совершенно без нижнего белья. С учащенно бьющимся сердцем, взявшись за резинку колготок, чуть приподнимая бедра, он медленно начал снимать их с женщины. Мокрая ткань прилипала, цеплялась к телу, трусикам, как бы нехотя, с трудом, сползала вниз, оголяя белоснежные женские бедра, чуть увлекая за собой трусы, приспуская их, обнажая низ живота.

Она безмятежно спала, лежа на спине, совершенно не реагируя на действия, совершаемые над нею. Чуть спущенные, телесного цвета трусики, почти полностью открыли взору сыновей её белоснежный животик, верх лобка, густо поросшего черными, жесткими, кучерявыми волосиками, скрывающими что-то таинственное и неизвестное между женских ножек.

Артем стыдливо, убирая свой взор от внезапно открывшейся картины, медленно начал спускать колготки, выворачивая их наизнанку, по стройным белоснежным ножкам. Осторожно, что не разбудить мать, он, приподнял ступни, и полностью освободил её от этого предмета женского туалета.

Вдруг она неожиданно, как по заказу, что-то пробормотав во сне, подтянула стопу к бедру, согнула ногу и отвела её в сторону, упёршись коленкой о спинку дивана, открыв взору промежность, чуть прикрытую скомканной, узенькой мокрой полоской трусиков. Ткань трусиков, прикрывающая тело между ножек, не плотно, прилегало к телу, сместилась чуть в сторону, несколько приоткрывая прелести женского влагалища. Слева, из-под неё, виднелся валик половой губки, густо поросший волосиками, а немножко ниже расщелина между ягодицами, из которой также торчали волосы.

Вид этого, неожиданно открывшего для них зрелища, приковал внимание юных созданий, они замерли в оцепенении от увиденного. Им еще никогда не приходилось, видит вблизи, совершенно рядом, женские бедра, чуть прикрытые узкой полоской материи, еле скрывающей такие желанные прелести. Они стояли, как завороженные, не в силах оторваться от созерцания лежащей матери с приоткрытой промежностью и вымолвить хотя бы слово. Но мать вдруг также неожиданно, выпрямила ногу, сомкнула бёдра.

«А трусы мокрые, их, наверное, тоже надо снимать, как ты думаешь, Артём?» - робко...