Она и я, или начало вендетты

Я внимательно слушал рассказ Катеньки и понемногу закипал.

Мы уже вышли из ванной и расположились на диване — Катя устроилась у меня на груди, а я, подперев рукой щеку, внимал.

— Он... мой дядя, — она взглянула на меня не очень уверенно, но я незамедлительно поцеловал ее в губы, уверяя в своей готовности выслушать, что бы она ни сказала, — в первый раз он... трахнул меня, когда я пришла со школы, а мамы не было дома. Да и она потом пропала, когда пыталась заявить на этого гада в прокурорку... Папа умер где-то за год до этого, и нам с мамой было трудно... поэтому, дядя часто приходил к нам и помогал... и деньгами, и просто с чем-то вроде починить-привезти. Я... как я помню, он пришел тогда просто так, знал, что мамочки не будет дома... я разбирала портфель, когда он вдруг схватил меня сзади за плечи. Я... я тогда даже не понимала еще... что так может быть... и даже ничего не заподозрила, когда он подошел с эдакой противной улыбочкой и начал меня лапать... у меня, Марк, тогда и грудь маленькая была, и... не мокло вроде... так... но он...

Я прижал ее к себе, пытаясь успокоить. Как только слезы перестали мешать говорить, Катя продолжила.

— Он разложил меня на том же столе. Говорил мне, чтобы я слушалась его и не кричала. А если закричу, он... отрежет мне сосок, — Катя откинула свои еще мокрые льняные волосы с груди и пальчиком указала на область под розоватым сосочком. — Я вскрикнула, когда он воткнул в меня свой... хер... а потом кричала, когда он меня... в попу... — она с трудом и явным нежеланием договорила это, — и он порезал мне грудь...

Тут Катя снова затряслась и уткнулась мне в плечо. Я обнял ее и зашептал что-то успокоительное. Но она отстранилась, и я, пока она еще не продолжила, взял в руку ее грудь и повнимательнее рассмотрел, поворачивая голову туда-сюда. Шрам! Небольшой сейчас, но тогда... в тринадцать лет, когда грудь просто не могла быть тех же размеров, что и сейчас...

— Я бы его убил, — честно признался я. — Хочешь, даже могу, в принципе... он ведь меня не выгонит, если я с тобой приду?

— Не шути так, дурачок, — всхлипнула Катька и погладила меня по щеке, — ты мне нужен еще!

— А я и не шутил! Убить — не убью, а вот органы наши мне помощь в задержании такого тюкнутого по голове педофила окажут...

— Какие органы, идеалист! — воскликнула она. — У этого дядьки столько денег, сколько в бюджете небольшой страны неплохо бы смотрелись...

— Если мы говорим не о Греции, — перебив ее, улыбнулся я и добавил, когда заметил улыбку и на личике моей Кати. — И вообще, Кать, я, конечно, не коммандос, но айкидо даром и мимо не проходит! А ты у нас вообще спортсменка, кендошница и каратистка! Мы его вместе вы... бем!

— Самонадеянный... Но ты ведь понимаешь, что и он не без охраны...

— Ага! — воскликнул я. — Все же допускаешь вариант нашего с тобой совместного супергеройства!

Катя захихикала, ну а я продолжал.

— Нет, Катюш, мы поступим умнее...

Я сделал два звонка, параллельно злобно размышляя о том, что какой-то урод изнасиловал ее лет в тринадцать во все возможные места и так и не сел, не смотря на все заявления в тогда еще милицию мамы и дочки, что брат ее умершего, когда ей было не так уж много лет, отца — просто обычный педофил. Только вот мама куда-то без вести пропала, как только дело дошло до заявления в прокуратуру, и дядюшка, по дурости органов опеки, стал ее официальным родителем. В общем, этот... , под названием «дядя», заочно дал понять, что наше знакомство сегодня вечером с ним начнется с того, что я воткну ему фаллоимитатор размером с тот дубайский небоскреб в задницу и заставлю ощутить его все то, что ощущала моя девушка в то время.

— Сестренка? — спросил я у трубки под удивленный взгляд Кати. — Да это не та, это моя мелкая... — пояснил я, и тут телефон разорвался криками типа «Сам ты мелкий!» и «Мне уже шестнадцать, осел!», но я без всякого стеснения продолжал. — Мне, Маш, надо бы одного козла проучить, помнишь, как мы твоего того... ну того, которого директор постоянно отмазывала... да, этого... учителя... Поможешь? Ты ж у нас, типа, борец за охрану всех и вся? Ну и что, что Гринпис, а не полиция, полицию мы тоже позовем... Ага, моего друга, которому еще двадцать пять. Да, Валеру! Да я не знаю, как он к тебе относится! НЕТ, МАША, ДЕВУШКИ НЕТ! СЕГОДНЯ В ЧЕТЫРЕ, У МЕНЯ!!!

Я рыкнул, тыкнул по кнопке отключения разговора и облегченно прикрыл глаза.

— Придет, — сказал я, отвечая на вопросительный взгляд Кати.

Я стоял возле подоконника, а моя Катя бегала по комнате как заведенная, ну я ее и отловил, чтоб не мельтешила. Поцеловал, чтоб не обижалась. Потянулся к ремню халатика и развязал, чтоб было удобнее и эстетически приятнее.

— Тебе что, сегодня никуда не надо? — спросила она, перед тем, как мы начали.

— В воскресенье? И рядом с тобой? — я хохотнул и прижал ее к себе еще сильнее. Она развязала мое полотенце на бедрах, и я посадил ее на подоконник.

...