Отпуск солдата.

Что на уме у солдата? Мысли о том, как лучше послужить Родине? Вот уж нет. Мысли простые и незатейливые. Вкусно и сытно пожрать. Поспать,желательно на мягкой постели. Хотя подходящими считаются любые условия, лишь бы можно было вытянуться в горизонтальном положении. И предел мечтаний - выебать бабу. Если с первыми двумя желаниями куда ни шло, то с третьим полная жопа. Не женская пышная, а та, что хрен вам, а не исполнения мечтаний. И если вдруг случится поиметь какую женщину, то ни один воин, по крайней мере из нашего гарнизона, не станет расспрашивать её о возрасте, разглядывать телосложение, искать недостатки. У бабы есть лишь один недостаток: невозможность в данный момент отдаться солдату.

Не случилось. За полтора года ни разу не случилось. Уже психоз наступает. Готов изнасиловать любую. А тут вдруг объявляют отпуск. Заслужил. За что - не важно. Десять суток, не считая дороги. Это же уйма времени. Как не сорвался в поезде - сам себя не пойму. Столько женского пола вокруг. Но доехал до дома без приключений. Дома охи, ахи, мать, сестрички. Разбудил их. Поезд в шесть утра приходит, а от полустанка до нас пешим порядком пятнадцать минут. Так что выскочили из дома в ночных сорочках, голожопые. Обнимают, целуют, на шее виснут. А у меня в штанах бунт поднялся. И понимаю, что мать, сёстры, а вот естество своё требует. Тем паче, что запах от них идёт сладкий, постельный. И спросонья мягкие, нежные. Справился.

Накормили, напоили. Пока то да сё, мать баню истопила. Сто лет не мылся в своей бане, не парился с веничком, не млел на полке. Матушка собрала вещички чистые после бани надеть. Чуть ли не со мной собралась в баню, ни на шаг не отпускает.

Вечером гости, как водится. Благо день пятничный, два выходных впереди. С одним выпить надо, со вторым, с третьим. А пить отвык. Да и не привыкал особо. Вот и захорошело. Матушка, чтобы никто не мешал, вместе с сестрой помогла до сенника добраться. Расстелила какую-то дерюжку и уложила сражённого врагом бойца. Упал и выпал из реальности.

Проснулся часа через два. В голове ещё шумело, но в целом уже что-то соображал. Выбрался на свет Божий. А света Божьего и нет. Вечер уже. В доме гости гамят из тех, кто наиболее крепок. У нас за огородом речка бежит. Махонькая, воробью по колено. Но купаться место есть. Я и пошёл туда. Искупался. И так хорошо стало. Протрезвел, повеселел. Есть совершенно не хочется, можно завалиться спать, набираясь впрок. И в сенник, на своё место.

А там занято. Кто-то спит уже. Темно, ни хрена не видать. На ощупь определил, что женщина. А кто такая, чего здесь делает, кто её знает. Нет, что делает как раз понятно. Спит. А вот кто она? Ушёл бы, право слово, да не судьба. Пока ощупывал, совершенно случайно наткнулся руками на задницу. Полную. Как раз такую, о какой мечталось на службе. Потряс тётку. Нет, будить совсем не хотел.

Мысли как раз об обратном: проверить, крепко ли спит. Крепко. Лежала она не совсем сподручно, да это дело поправимо. Перевернул, поставил в нужную позу. Даже не мычит. Задрал подол и стянул трусы. Пахнуло теплом, немного мочой, специфическим запахом не совсем чистой пизды. А мне не до жиру. Вот она, живая, тёплая, мокрая и раскрытая пизда. А что не реагирует на мои прикосновения, так оно мне и не надо. Мне бы воткнуть. Быстро избавился от своей одежды. Трусы, сука, мокрые после купания, еле стянул. И навалился на бабу. Ох и всадил! С размаху. Хорошо попал сразу. Коли бы промазал, так и сломал бы к едрене фене хуй-то. Напрочь. А вот дальше совсем нехорошо получилось.

Кончил. Быстро кончил. И пока сокрушался по этому поводу, едва избавившись от шума в голове, хуй снова вскочил. И я по проторённой дорожке вставил его внутрь, в тепло и сырость, в раскрытый зёв пизды. Теперь уж не спешил. Стоя на коленях сзади женщины, держась за бёдра, наяривал и наяривал, стараясь насладиться каждым мигом близости. Что-то хлюпало у неё внутри, смазка и предыдущая порция спермы вытекали под напором погружающейся головки, размазывались по её заднице и по моему животу, намочили волосы на лобке. А я всё вгонял и вгонял, торопясь кончить, пока тётка не очухалась и не проснулась. Хотя навряд ли так скоро проснулась бы.

Натянув трусы и штаны, огородом пробрался к реке. Искупался, застирал трусы. Пришёл во двор. Матушка, пробегая мимо меня с бутылками в руках, спросила

- Ты где был? Чё мокрый-то?

- Купался.

- Ночью? А русалки?

- Ма, да мне бы хоть одну поймать, так не она меня бы защекотала, я бы её затискал и того...этого..

- Болтун! Иди вон поешь. Щас последних разгоним.

- Ага. Разгонишь их, как же.

Разогнали. Кто смог - тот ушёл. Кто не смог - того уволокли. Кого не смогли уволочь, того у нас положили. Заполнили весь наш небольшой дом спящими телами. Сестрички ушли ночевать к родственникам, а нам с матерью место досталось в бане. Точнее в предбаннике на лежаке, на котором иногда днём отдыхали в редкие минуты передышки от работы....