Поруганная добродетель. Часть 3: По дороге воспоминаний.

... Как я не старалась Петр меня все таки подкараулил в коридоре.

— Так и будешь бегать от меня? — от него пахнуло перегаром.

— Пустите меня! — пискнула я и попыталась прошмыгнуть мимо него в купе.

Отпускать меня в намерения Петра не входили. Он сграбастал меня в охапку и втокнул в соседнюю дверь.

Блин! Попалась-таки... Правильно, зачем ему свое купе — в купе своей подруги ему сподручнее будет...

Внутри курила Маня.

— Ну что, подругу приволок? — она посмотрела на меня захмелевшим взглядом.

— Ага! — радостно подтвердил Петр. — Хотела сама прийти, да стеснялась...

С этими словами он толкнул меня на полку напротив Мани.

— Так я может выйду, а то может замутить решили чего... — Подруга Петра хотела приподняться, но тот остановил её:

— Да не бзди, Мань. Девка моя без комплексов — вон по поезду без трусов разгуливает! Хочешь перед тобой заголится?

— Да ну тебя нафиг, Петр! Звиздишь, как обычно!

— Ну что, Юлька, — Петр плюхнулся рядом со мной и приобнял меня. — Покажешь себя перед моей землячкой?

Я не понимала, что со мной происходит, но это непотребное и даже хамское предложение отозвалось у меня судорогой в животе. Я повела плечами пытаясь освободиться, но это не было сопротивлением... Петр почувствовал, что я не в состоянии противиться и перешел к активным действиям: он откинул в стороны подолы моего платья. Трусы к сожалению я так и не успела одеть. Всё совсем, как пару часов назад в нашем купе. Я краем глаза увидела, как у Мани округлились глаза.

— Чего тушуешься, Мань? Я же говорю ручная девочка! — Петр довольно осклабился.

— Слышь, Юлька! — обратился он ко мне. — Чего зацементировалась? Покажи моей землячке свою пизду!

От стыда я была готова провалиться сквозь землю. Но к стыду примешивалось чувство дикого возбуждения... Ни когда я подобного не испытывала.

Сидя напротив Мани, я слегка раздвинула ноги и натолкнулась на её требовательный взгляд.

— И это всё? — не опуская взгляда она затянулась сигаретой.

— Подожди, Мань! — сбоку раздался голос Петра. — А давай-ка, малая, мы продолжим с тобой на чем мы остановились...

Я непонимающе уставилась на него.

— Ну чего ты таращишься? — Петр встал с полки. — Ты, Мань, понимаешь: как раз перед тем, как ты двери перепутала Юлька хотела меня своим ртом порадовать. Правда?

Я, как в тумане кивнула головой. Петр встал напротив меня.

— Ну что, продолжим? — он взял мою руку и протянул её к своим треникам. Машинально я потянула за шнурок... Снова его член покачивался передо мной. Синеватая крупная головка, переплетения вен...

— Налюбоваться не можешь? — Петр потянул меня на себя и вот его член оказался в считаных миллиметрах от моего лица.

Ну вот и пал мой первый бастион... Какой же он здоровый — толком не влазит мне в рот... Ну вот вроде нормально, но как же болят челюсти... Блин, нет места языком ворочать... А давай-ка так... Вроде получается... Ну, что, Юля, поздравляю: вот и испохабили тебе рот! В школе смеялась над Катькой Смирновой? Всей школой дразнили её хуесоской? А вся её вина была в том, что та встречалась с одноклассником и по его же просьбе сделала ему минет, а он взял и растрепал всем. Катька тут же получила статус школьной шлюхи: ни кто с ней не встречался, ни кто не дружил — всё общение заключалось в том, что на школьной дискотеке её заводили в спортзал и ртом пользовались все желающие. Одноклассники рассказывали, что сначала она вроде противилась этим походам, а потом толи привыкла, толи понравилось, толи смирилась с ролью бесплатной школьной минетчицы, но своих кавалеров обслуживала она безо всякого принуждения. Дошло до того, что на перемене её вели за школу в кусты и там она отсасывала всем желающим. На выпускном её напоследок затащили в спортзал, даже кое-кто из учителей пожелал воспользоваться ртом юной выпускницы... Но промашка вышла — в спортзал пошли курить кто-то из родителей выпускников, в том числе и отец Катьки... Сама не видела, но представляю его лицо, когда он увидел чем занята его дочь. Такой скандал был — ужас! Говорили, что пришлось семье Смирновых переехать из Москвы куда-то на периферию — не было жизни из-за этой истории... Но её то хоть заставляли в начале, а меня кто заставил? Если она хуесоска, то я тогда кто?... Ну, не сунь же ты его в горло!

... — Чудо, а не рот! — сквозь раздумья я услышала надо мной голос Петра. — Глянь, Мань, как помпует девка!

— Ну да, настоящая хуесоска! — я краем глаза увидела скраю лицо Мани, которая внимательно наблюдала за минетом в моем исполнении. — Такой черенок я бы не смогла осилить, а эта хоть и соплячка, а заглатывает, как матерая проблядь...

... — Глотай, глотай, — бормотал Петр двигая моей головой на своем члене. — Во, не филонь — малафья-то она полезна!... Ну что, всё высосала? — С этими словами Петр извлек из моего рта свой член. Я машинально облизнула губы.

— Что, понравилось хуй сосать? А, малая?Страница: