Проводил тетку домой.

Лет пятнадцать мне было. Либо немного побольше. Но не очень. Сидели у нас в гостях материны подруги, водку пили, мужиков ругали, все как обычно в женской компании. Говорили о своем, о женском. Я не прислушивался, сидел у себя в комнатке, занимался своими делами. Время к вечеру. Одно только не устраивало: матушка наберется, начнет воспитывать. Это у нее коронка, когда выпьет хорошо. Тогда начинается воспитательный процесс, который в обычное время минует меня стороной. А в подпитии у нее просыпается педагогический зуд. Вот только подруг проводит и начнет. Я уже научился переводить стрелки на что-нибудь другое. Отвлечешь ее внимание и все. Забыла с чего начала. Они чаще всего собираются четверо, все одинокие женщины. Вот и в этот раз собрались развеять тоску-печаль.

Одна из женщин, тетя Наташа, перебрала. И как ее не уговаривали, как не оставляли ночевать у нас, засобиралась домой. А время было по осени, на улице прохладно, да еще дождь, что зарядил с утра, вот и решили, что надо ее проводить, потому что одна может и не дойти. Упадет где по дороге и замерзнет. Не то, чтобы совсем, но простыть может сильно. И можно даже не гадать, кому выпало быть сопровождающим.

Сказать, что я проявил большой энтузиазм предстоящими проводинами, так это погрешить против истины. Совсем не светило по мороси переться на другой край поселка, а потом чапать по грязи назад. И еще обуза в виде пьяной бабы. Но делать нечего, пришлось идти.

Как мы добирались, то целая поэма в прозе. Тетка пьяная, ее мотает во все стороны, а весом она значительно тяжелее меня, хотя ростом я и сровнялся с ней. И я, поддерживающий тетку, мотаюсь из стороны в сторону в такт ее амплитуде. Зигзаги от ограды к ограде, пара падений на особо скользких местах. А тут еще ей приспичило по малой нужде. Присела, толком не стянув трусы, ну и нассала сама себе, измочив и так уже мокрую и грязную одежду.

Но память не потеряла, что-то соображала, потому что дойдя до своего дома, потянула меня не в дом, а в баню.И там, в бане, разделась, решив помыться. И пока я тупо сидел в предбаннике, наблюдая в открытую дверь за голой теткой, которая смывала с себя последствия наших похождений, она помылась, вышла из бани и даже попыталась идти домой в таком виде. В смысле совсем голяком. Еле уговорил ее подождать, пока принесу какую одежду. А когда принес первое, что попало под руку, тетка прикемарила на лавочке, так что пришлось чуть ли не силком напяливать на нее халат и тащить в дом почти что волоком.

А дома она четко направилась в спальню и не просто рухнула, завалилась на кровать, как срубленное дерево. Упав на бок, сразу же засопела. И все мои попытки вытащить из-под нее одеяло, оказались зряшними. не смог я справиться с земным тяготением, что придавило ее тело к постели. Плюнул и прикрыл ее чем-то, что нашел тут же, в спальне. Надо сказать, что теткина нагота произвела на меня некоторое воздействие. Какого рода?

Обычное, которое испытывают все мужики, глядя на голых баб. А уж про подростков и говорить нечего. И потому уходить домой не торопился. Когда еще представится случай поковыряться в пизде пьяной тетки. Трезвая-то ни в жизнь не позволит сделать такое. Передохнув и немного успокоив сердцебиение, приступил к плану А. То есть был еще и план Б, который предусматривал, если все пойдет как надо, всунуть тетке свою напружиненную плоть. Проще говоря, выебать ее.

Стянул с тетки то, чем прикрыл ее до поры, до времени и потеребил за плечо, потом за задницу, стараясь сделать это посильнее. Надо же было проверить, как крепко она спит. А если бы вдруг проснулась, сказал бы, что мне пора домой и ей бы закрыться, все же ночь на дворе. Ну или почти ночь. А она и не проснулась, как я ее ни тряс. И тогда пацан совсем осмелел. Повернул ее на спину и распахнул халат. В бане было темновато, да и не пялился особо, полагая, что она может и не разделить моего восхищения женским телом.

А тут полная воля, смотри, сколько влезет. Да чего смотреть, когда можно и потрогать. Полный живот, обвисшие по сторонам груди, треугольник волос. А среди волос затерялось то, что мне и было нужно. Раздвинул полные теткины ноги, раздвинул широко, сколько можно было. От этого движения слипшиеся губы с каким-то легким чмоком разошлись в стороны, приоткрыв розово-синюшную внутреннюю плоть. Не сказать, что видел пизду впервые. И у девочек видел, когда задирали им подолы и лапали, не спрашивая разрешения. И когда сами показывали, купившись на что-нибудь. Но то все было не то, там не было полной воли. А тут можно смотреть, сколько хочешь, можно потрогать, можно и пальцем поковырять. И вроде бы что там особенного, в пизде, а вот поди ж ты, тянет к ней. Точнее, в нее.

Сел на кровать, рядом с теткой. Наклонился, рассматривая открывшееся мне сокровище, что бабы прячут так тщательно. Ага, вот эта фасолина, розовая и блестящая, и есть секиль. И малые губы, влажные, теплые, прикрывающие вход в расщелину. И дырочка самого входа. Не утерпел и всунул палец. Горячо, влажно. Вытащил пелец и просунул уже два. Расслабленная во сне теткина пизда свободно пропустила мои пальцы, позволила им там внутри шевелиться, изучая внутреннее строение. А когда протолкнул пальцы на сколько можно в глубину, ощутил прикосновение к чему-то твердому, округлому. Тогда я еще не знал, что это шейка матки. Да и без разницы мне было. От моих движений, а может по какой другой причине, тетка дернула ногой, согнула ее в колене, поставив на постель. И мне стало еще удобнее добираться до ее пизды.
...