ступенька 4. В школе.

Во Фрунзе мама купила дом с небольшим садиком, в котором росли три больших вишни и яблоня. В конце участка за вишнями был небольшой сарай для скотины.

Дом состоял из трех комнат, две из них выходили своими окнами на улицу, а третья с отдельным входом из сеней смотрела окном во двор. Самая большая комната была проходной в другую, поменьше. В этой комнате справа сразу у двери была печка с чугунной на две конфорки плитой, согревавшей все три комнаты. Напротив печки слева от входной двери стояла железная двуспальная кровать, а у окна – другая, поменьше. У другого окна стоял большой деревянный сундук, окованный железными полосами. Посреди комнаты стоял деревянный стол, который использовался и как кухонный и как обеденный. Когда Витька пошел в школу, он за ним же и уроки делал.

А в школу Витька в первый класс пошел в следующем, 1944г., осенью, как и полагается, первого сентября. Живший у них на квартире поляк дядя Марек сшил ему из куска брезента отличную крепкую сумку с лямкой, что позволяло носить ее через плечо, оставляя руки свободными. А еще он из папиного коричневого пиджака, на лацкане которого красовался значок «Ворошиловский стрелок», сшил великолепную куртку с карманами наискось, как у Владимира Владимировича Маяковского, виденного Витькой на картинке в одной из многочисленных книг на этажерке в кабинете папы в Лузино.

Постепенно Витька втянулся в школьную жизнь

Ходить в школу было довольно далеко, но по дороге столько всего интересного можно было увидеть! В школу можно было идти двумя путями. Выйдя со двора на улицу, надо было повернуть направо и по мощеной камнем улице Токтогула идти семь кварталов до улицы Атбашинской (ее потом, спустя несколько лет, переименовали в улицу «Молодогвардейцев»), по середине которой текла звонкая речка Атбашинка. Чтобы перебраться к школе, стоящей на другой стороне улицы, надо было, повернув налево пройти еще квартал до моста.

А можно было, повернув из калитки направо и перейдя улицу Токтогула, пройти до улицы Пионерской, а там повернуть еще раз направо и, уже никуда не сворачивая, идти до того самого моста через речку Атбашинку. На Пионерской, в отличие от Токтогула, проезжая часть улицы, по которой и тарахтели машины, была покрыта асфальтом, чем могли «похвастаться» не всякие улицы в городе. В тот год, когда Витька пошел в первый класс, даже на главной улице, идущей от кинотеатра «Ала - Тоо» в сторону Пишпека, асфальт заканчивался в двух, трех кварталах от кинотеатра «Ала -Тоо».

Школа располагалась в большом трехэтажном здании красного кирпича, обнесенным высоким глинобитным забором. Рядом с этим зданием, отделенное от Витькиной школы таким же глинобитным забором, стояло еще одно точно такое же здание. Это была школа для девочек. Глиняный забор, разделявший две школы, был весь усеян различного размера отверстиями. На переменах, пока ребятня младших классов носилась по обширному двору, играя в любимейшую игру – догонялки, парни из старших классов толпились возле забора, заглядывая в проковырянные в нем дыры и весело о чем – то гогоча.

Однажды Витька увидел одно свободное отверстие и решил посмотреть, что же такое там интересное привлекает старших ребят. Заглянув в отверстие, он не увидел ничего особенного. Ну, бегают по двору девчонки, ну и что тут интересного? Но тут его внимание привлекли две девочки, одна из которых была в цветастом платье, а другая в черном в белую горошину. Они, о чем – то негромко переговариваясь, подошли почти вплотную к забору и остановились. Теперь Витька мог разобрать, о чем они говорили.

- «Да ну, Натка! Врешь! Не может быть» - с недоверчивой ноткой в голосе произнесла та, что была в цветастом платье.

- «Не веришь? Смотри!» - с торжеством воскликнула та девочка, что была в черном платье. Она чуть нагнулась, рука ее зацепила подол и подняла его, так, что оголился даже пупок.

-«Ну что? Видишь?» - воскликнула она и раздвинула по - шире ноги.

Стояла она к забору почти что лицом, так что Витьке видна была знакомая уже по приключениям с Айчурек и Таней девчачья расщелинка между ног. Но у этой девочки на самом низу живота, там, где горбатился холмик, и по краям расщелинки кучерявились редкие еще, но уже достаточно заметные волоски.

-«Видишь?» - торжествуя, снова воскликнула в черном в белую горошину платье девочка. Другая рука ее опустилась на холмик, пальцы затеребили редкие еще волоски на нем, а затем скользнули ниже. Указательный и большой пальцы ухватили пару, тройку волосков на губке и оттянули вверх, как бы показывая, какие они, волоски, уже длинные.

-«Видишь?» - повторила она.

Девочка в цветастом платье недоверчиво протянула руку к промежности подружки, поводила пальцами по волоскам на лобке, как бы пробуя их на ощупь, и тоже, зацепив пучечек шелковистых нежных еще волосков, потянула их.

-«Ты что!» - вскинулась девочка с...