Сучка стаи. Часть 2

Когда Милья вернулась домой, ей пришла в голову глупая мысль запереть псов по клеткам. Но было достаточно одного трёхгласого рыка и трёх оскаленных пастей, чтобы выбить эту дурь из неё. Когда она с санями отправилась за остатками туши оленя, псы за ней не последовали. Грим, один из гончих, бродил вокруг дома что-то усердно вынюхивая. Остальные лежали кто-где.

У девушки было время обдумать всё произошедшее. Она была растеряна. Каждый раз, когда она вспоминала пульсацию членов между ног и истомно приятное, хоть и слегка болезненное растяжение влагалища узлом, всякая мысль о побеге, и уж тем более об убийстве псов, казалась ей неимоверно глупой.

Она думала, что была счастлива с мужем. На самом деле, так оно и было: она правда была счастлива с ним, но то счастье не шло ни в какое сравнение с тем нечеловеческим счастьем, какое она испытывала сейчас.

Конечно, тогда она ещё не понимала ни его причин, ни даже что она счастлива. Поняла только через три месяца новой жизни. До того времени от побега её удерживали нелепые отговорки, всплывавшие из глубин подсознания. Однажды она покинула дом, и практически дошла до деревушки. Но какая-то совершенно надуманная причина вынудила её вернуться. Несколько раз она мстительно целилась в Маста, но всякий раз чувствовала, что потеряет что-то очень ценное, и опускала лук. Потеряет что-то такое, чего уже никогда не сможет снова обрести. Только спустя год она более-менее поняла, что же это было. Вовсе не то сексуальное удовлетворение, которым пёсики радовали её почти ежедневно, хотя и оно играло в этом свою роль. Это было чувство единства со стаей. С сильной, непобедимой стаей. Псы были частью её семьи все четыре года, что она жила здесь, просто раньше, когда она была на вершине иерархии, она не замечала никого, кроме своего мужа, вожака. Сейчас же, будучи самой беспомощной и самой униженной особью в стае, она прозрела. Если бы она ушла отсюда, у неё больше никогда не было бы настоящей семьи.

Так она и жила. Дни шли за днями, недели за неделями. Первое время псы пользовались ею когда захотят, им не было разницы, ест ли она, дубит ли шкуры. Если начинал один, остальные следовали его примеру, и девушка теряла час жизни в практически непрерывных оргазмах. Её мог выебать любой из членов стаи в любое время, её желание никого не интересовало. Если она пыталась сопротивляться, она слышала угрожающее рычание, неизменно повергавшее её в состояние первобытного ужаса. Это было рычание господина на рабыню, самое что ни на есть звериное, именно поэтому оно работало так безотказно. Поэтому она всегда безропотно становилась на колени, и подставляла свою киску горячему псиному члену.

Милья уже нигде не была в безопасности. Она была вынуждена запустить псов в дом после того, как Маст бесцеремонно последовал за ней, а когда она слегка придавила его голову дверью, достаточно сильно вцепился ей в руку. За ним стали проситься внутрь и другие псы. Когда она услышала скрежет и лай за дверью, то сначала не отреагировала на это, но было достаточно одного свирепого взгляда Маста, чтобы она поняла, что должна сделать. Ей часто приходилось открывать входную дверь, то впуская их, то выпуская на свежий воздух. Ночь, тем не менее, все псы предпочитали проводить дома, хотя иногда один из них оставался на улице, словно бы неся караул. Это всегда была одна из гончих, Маст каждую ночь проводил в тепле.

Однажды, ещё в самые первые дни, она проснулась от того, что на неё навалился Лок, и пытался трахнуть сквозь одеяло. Разумеется, получалось у него не очень, и в скором времени он стал выражать своё недовольство рыком. «Ну нееет, не прямо же с утра» — сказала Милья. Впрочем, без особой надежды, и без особого протеста. «Ладно, ладно, подожди только, дай я приготовлюсь». Говорить со своими хозяевами она начала буквально на второй день, и ей всё сильнее казалось, что они прекрасно понимают человеческую речь. Она этому не сильно удивилась: Гер говорил с псами постоянно, и рекомендовал ей поступать так же. Когда Лок слез с одеяла, она раскрыла перед ним своё тело, обтянутое колготками. Спать она предпочитала без верха, и поэтому сейчас её от пасти пса отделяли два аккуратных холмика с сосками на вершинах. Колготки она снимать не стала, в этом не было никакой нужды.

Это были те самые колготки, которые порвали в нужном месте на охоте. Теперь дома она старалась носить только их, и подумывала сделать вторые такие. Лок почти сразу вернулся на своё место, и стал неуклюже тыкаться ей в промежность, всё время попадая выше. Пару раз он лизнул своим шершавым языком её груди, она рассмеялась от приятного ощущения. «Подожди, сейчас помогу». Она взяла подушку, на которой спала, и подложила её под задницу. Голова её сползла с кровати и свесилась к полу. Пёс благополучно попал куда следовало, опёрся когтистыми лапами о живот «хозяйки», и стал методично трахать её без особых церемоний. Девушка только сейчас окончательно проснулась. Лапы Лока впивались в её нежную кожу на животе, и это прибавляло остроты к жгуче-приятной боли ниже живота. Тело девушки покачивалось на мягкой постели, принадлежавшей раньше исключительно ей с Гером, в ритм с движениями пса.

...