Учительница

Другая ее попытка найти спутника жизни обернулась такой же неудачей. Пенни решила, что не плохо бы поинтересоваться в местной гостинице, часто ли сюда переезжают люди на постоянное жительство. Через подставных лиц, она выкупила копии приходных книг отеля, и провела следующие две ночи в изучении сроков квартирования мужской части постояльцев. Результат ошеломил ее. За последний год ни один заезжий мужчина не останавливался в Дагенхеме более, чем на два дня. Теперь Пенни была уверена, что она была последней гастролершей, решившей остаться в этой дыре насовсем. А было это, как мы знаем, одиннадцать лет назад. В припадке ярости женщина сожгла в камине ненужную кипу бумаги, а потом проплакала весь остаток раннего апрельского утра.

Третий и последний удар, добивший ее окончательно, случился только что. Позавчера ночью Пенни, отдрачив себя до ломоты в кистях, но так и оставшись неудовлетворенной, находясь на грани истерики, вызвала к себе своего менеджера по экономике (кстати, отца трех детей). Когда тот приехал в полтретьего ночи, она заявила, что ей надоел Дагенхем, и что она готова продать все свое имущество и уехать отсюда. Ему надлежало быстро подсчитать, сколько это может стоить, и изучить предполагаемый круг покупателей. «Свободен», буркнула Пенни, после чего менеджер с поклоном удалился.

И вот час назад он выдал ей заключение, которое вогнало сознание тридцатипятилетней красотки в состояние глубокого шока:

— Да, миссис Пенни, — сказал менеджер, — ваше состояние, включая бизнес и недвижимость, на сегодня стоит чуть более восемнадцати миллионов фунтов. Дела, которые Вы ведете, приносят Вам около семисот пятидесяти тысяч фунтов-стерлингов в год. Но есть одно «но»... Дело в том, что продать все это за более-менее приемлемую цену Вы не сможете. За целые сутки мы смогли получить целых сорок два предложения по покупке всего Вашего бизнеса. Но самое дорогое предложение, поступившее из Лондона, было миллион с четвертью фунтов за все, включая колледж и дом. Пожалуй, если наш отдел еще недельку повозится с этим, нам удастся поднять цену до полутора миллионов, но не более того. Я сожалею. Видите ли, сейчас вложить деньги в свой бизнес намного выгоднее, чем выкупать чужой. Проклятые лейбористы... , ...

— Менеджер уже был готов изложить Пенни свое видение современной английской макроэкономики, но женщина жестом остановила его. Она вдруг покрылась пунцовой краской и тяжело опустилась в кресло. Десять минут, в течение которых менеджер и не думал пошевелиться, Пенни переживала все услышанное, а потом, достав чековую книжку, сказала:

— Послушайте, Майкл. Забудьте все то, что я просила. Я остаюсь здесь. А чтобы Вам было легче все забыть — вот. — Женщина подписала чек на десять тысяч и вручила его менеджеру. Тот поклонился, и Пенни, на неверных ногах, поплелась прочь из комнаты. Дойдя до двери, она не поворачиваясь бросила: «Меня сегодня больше не будет», и, следуя по офисному коридору, погрузилась в самые черные мысли.

Теперь Пенни сидела в машине и раздумывала над создавшимся положением. Она не выходила из «лексуса». Ей просто нечего было делать дома. Заснуть она бы сейчас не смогла. Есть тоже не хотелось. Конечно можно было бы пойти и еще разок поласкать себя, но настроение явно не располагало к этому. К тому же, Пенни была из тех женщин, которым мастурбация не приносит ничего, кроме слабого поверхностного оргазма.

Если бы хоть дочка была дома, можно было бы поговорить с ней, но Сюзанна конечно же еще в колледже. Она придет только к четырем. Эх!

Пенни глубоко вздохнула и стала вылезать из лимузина. «Может быть по телевизору есть что-нибудь?», с надеждой подумала женщина, прекрасно осознавая, что, скорее всего, обманывает себя. Она щелкнула дистанционкой, закрывая плавающую дверь в гараж, и поплелась по лестнице вверх.

Она не стала останавливаться в зале первого этажа, а сразу направилась в свою комнату — переодеться. В конце концов, раз уж у нее сегодня случился первый за месяц полувыходной, то его надо использовать рационально. И вот еще что! Надо принять ванну. Настоящую. Господи! Она не лежала в ванной уже лет пять. Все время этот проклятый душ.

Пенни похвалила себя за эту идею. Побольше пены, побольше ароматных масел и можно лежать в горячей воде сколько душе угодно. Здорово!

Решив, что в ванну она отправится немедленно, Пенни пошла в свою комнату за халатом. Плохое настроение куда-то в миг улетучилось, и женщина даже стала напевать про себя любимую «Crying in the rain». Но, вдруг...

Дойдя до третьего этажа, Пенни отчетливо услышала чьи-то голоса. Говорила девушка приятным молодым сопрано, а ей отвечал тоже женский, но очень низкий фальцет. Прислушавшись, хозяйка Дагенхема поняла, что звуки идут из открытой двери, ведущей в маленький зимний сад, который, как раз, нависал над бассейном за домом. Ей показалось, что один голос она уже слышала раньше — тот, который звучал поглуше. Слов она не разобрала, но сама по себе ситуация была крайне необычной. Это заставило Пенни выйти в оранжерею, чтобы посмотреть — кто там.

...