В объятиях пирата. Часть 3

— Что случилось? — Анна испуганно открыла глаза, изумлённо воззрилась на Сержа. — Куда ты меня тащишь?

— Пора вставать, милая, — улыбнулся он, неся её куда-то.

— Хорошо, но... Куда мы идём? Я не одета, — не унималась она.

— Я тоже, — он усмехнулся, разливая из глаз тепло, от которого Анну охватывала приятная истома. — Мы идём к водопаду. Я, следуя вашему примеру, наконец, решил искупаться в нём. А вы, мадам, должны составить мне компанию.

— Нет! Я не хочу, — засмеялась Анна.

— Не хочешь купаться?! — удивился Дюваль. — Мне кажется, мадам, вы обычно любите это делать.

— Да, но... Я люблю купаться одна, — она смущённо опустила глаза.

— Ничего, — он пожал плечами, не принимая никаких возражений, — на этот раз сделаешь это со мной, — лукавая улыбка растянулась на его лице. — Я обещаю, мадам, вам понравится, — прошептал он в маленькое ушко.

Покраснев до корней волос, Анна уткнулась носиком в его обнажённую грудь. Пока он нёс её, пружиня по непроторённой тропе, перепрыгивая через камни, она вновь погрузилась в сладкую дремоту, убаюканная мягкими покачиваниями.

— Мы пришли, — его дыхание вновь коснулось её ушка, губы завладели крошечной мочкой.

Дюваль опустил Анну на ножки, взял за руку и увлёк под тёплые струи. О, какое невыразимое блаженство было стоять, прижавшись к нему, ощущая биение его сердца и сбегающую по телу воду! Его руки стали осторожно тереть её волосы, медленно скользить по её плечам и спине. Он мыл жену, словно ребёнка, улыбаясь так ласково, что у Анны перехватило дыхание, и закружилась голова. Она, закрыв глаза, мурлыкнула что-то нечленораздельное.

— Котёночек мой, пора проснуться, — засмеялся он и легонько шлёпнул розовую попочку.

И вдруг, встав на колени, чмокнул левую половинку «булочки». Анна по-кошачьи выгнулась, красиво повела бёдрами, потянулась вверх, выставляя вперёд напрягшиеся грудки. Руки Дюваля опустились на её талию.

— Ммм, восхитительно, мадам! — засмеялся он и стал покрывать поцелуями всё, что было у неё ниже талии.

Его губы порхали то по низу животика и бёдрам, то опускались на попку, он вертел Анну, играя с ней. Она покорно отдалась ему, наслаждаясь тёплой водой и его ласками. Внезапно его лицо оказалось у неё между ножек. Охнув, Анна хотела отстраниться от него, сдвинуть бёдра, но Серж не позволил ей этого, сильнее раздвигая точёные ножки.

— О, нет, нет, любовь моя, я не хочу оставлять без внимания это ваше прелестное местечко, самое загадочное и сладкое, — смеясь, запротестовал он.

— Но, Серж, я... мне кажется, это... как-то не очень... — забормотала Анна, краснея до самых ногтей.

— Глупости! В наш первый раз вы позволили мне это, так, почему не хотите сейчас? — усмехнулся он, вставая и внимательно вглядываясь ей в глаза, словно читая её мысли.

Анна покраснела ещё больше. На самом деле она страстно желала, чтобы он это сделал, но что-то удерживало её, заставляя противиться его действиям. Анна ничего не ответила на вопрос любимого. Он понял её без слов, улыбнулся ликующей улыбкой и стал ласкать её между ножек, сначала просто целуя «розочку», втягивая лепестки губами, перебирая их язычком. Потом добрался до уже набухшей сладкой «бусинки», яркой, как едва распустившаяся орхидея. Громкие стоны Анны разносились по округе, не заглушаемые даже шумом падающей воды. Пальчики впивались в плечи Дюваля, стоящего перед любимой на коленях, ерошили его волосы. Если бы не его сильные руки, крепко державшие её за ножки, она давно бы рухнула, будучи уже не в силах стоять, доведённая его безумными ласками до исступления.

Дюваль встал во весь рост и, приподняв её одной рукой за талию, принялся страстно целовать её ротик, чуть припухший от её собственных укусов. Вторая его рука наслаждалась её истекающим «цветочком». Он закинул изящную ножку себе за спину, так, что распухшие лепестки «цветка» раздвинулись. Пальцы Дюваля, дразня, осторожно входили в дырочку и вновь выходили из неё. Вдруг потерявшее всякую волю, тело Анны задёргалось в сладких конвульсиях. Закричав, она выгнулась и, обессиленная, упала на руки любимого.

Нежно целуя её в мокрый висок, он спросил хрипловатым голосом:

— Любимая, тебе было хорошо?

У Анны не было сил говорить, и она только с нежностью пленительно улыбнулась ему и подарила лучистый взгляд. Через минуту, придя в себя, попросила поставить её на ноги и спросила с лукавой улыбкой, осторожно касаясь рукой его разбухшего, торчащего низа:

— Милый, я могу тоже... помыть тебя?

— Да, — с улыбкой выдохнул он охрипшим голосом.

Ладошки Анны задвигались по его телу. Заставив его немного склониться, она ласково огладила широкие плечи. Опускаясь ниже к груди и животу, нежно скользя по каждому шрамику, перешла на спину. Потом маленькие ладошки легли на твёрдые, как орех, ягодицы.

— Расслабь их, любимый, — улыбнувшись, попросила шёпотом.

...