В объятиях пирата. Часть 5

Дюваль настигал обезьяну, но та, видимо, не замечала его. Постепенно Серж понял, что это не обезьяна! Впереди широким тяжёлым, но вместе с тем, ловким шагом продвигался человек. На ногах болтались жалкие лохмотья ткани — остатки прежних штанов. Внезапно дикарь юркнул в кусты и пропал из вида. Дюваль рванул изо всех сил и оказался у входа в пещеру.
Он, стараясь не издать ни звука, заглянул внутрь. Дикарь осторожно уложил Анну в угол на кучу тряпья. Некоторое время стоял и смотрел на девушку, словно любуясь ею. Дюваль не видел его лица. Он не мог рассмотреть, что на этих чертах, заросших густой всклоченной бородой со спутанными усами, наполовину закрытых седыми сваленными прядями, спускавшимися с головы, отразилось нечто отдалённо напоминавшее улыбку.
Дюваль сообразил, что существо значительно ниже его ростом, но гораздо шире в плечах и коренастее. Он не мог больше медлить. Ворвавшись в пещеру, он занёс над головой дикаря приклад и со всей силы опустил на похитителя. Тот повернулся к нему лицом и медленно осел, потеряв сознание. Анна застонала. Дюваль бросился к ней, поднял на руки и кинулся прочь из затхлой пещеры.

Он вынес любимую к реке, опустил на травку, умыл бледное личико.
— Серж, кто это был? — всхлипнула она.
— Не бойся, милая, всё позади... Оказывается у нас есть сосед.
Анна вдруг вскочила и, зажав рот ладошкой, склонилась к воде. Её стошнило.
— Испугалась? — Дюваль дал ей напиться.
— Да, очень, — вздрагивая, как в лихорадке, призналась она. — Я думала, оно съест меня, — всхлипнула Анна.
— Он... — поправил её Дюваль.
— Он? Что ты имеешь в виду? — её глаза расширились.
— Это человек, любовь моя, — печально улыбнулся Серж, — мужчина... европеец...
— Но... — Анна не знала что сказать. Страх, удивление и жалость к этому существу захлестнули её. Она расплакалась, уткнувшись мужу в грудь.
— Ну, ну, — погладил он вздрагивающие плечики, принялся покачивать её на руках, — не надо, радость моя. Слава Богу, я оказался неподалёку! Всё позади, — он осушил поцелуями её слезинки, сбегавшие по раскрасневшимся щёчкам.
— Милый, — Анна вдруг внезапно перестала плакать и тревожно посмотрела на него, — ты... убил его?
— Не знаю... не думаю... , — Дюваль опустил глаза, — я просто оглушил его. Хотя стоило бы раз и навсегда с ним покончить...
— Не говори так! — воскликнула она и сказала вдруг решительным тоном: — Мы должны вернуться туда и посмотреть.
— Но... для чего? — Дюваль с удивлением смотрел на неё.
— Вдруг... ему нужна помощь, — отвечала Анна. — Если он... дошёл до такого дикого состояния, то он, наверное, давно здесь один и... Мы должны помочь ему.
— Возможно, ты права, — нехотя согласился Дюваль и сразу возразил: — Но я пойду один. Ты побудешь дома.
— Нет, — Анна не принимала возражений. — Я ни за что не отпущу тебя одного.
— Но это опасно, милая! — воскликнул он. — С тобой я ничего не боюсь, — нежно улыбнулась она и так блеснула глазками, что Дюваль растаял, как воск и не смог ей ничего возразить.
Он поцеловал своё сокровище, потом снял рубашку и, надевая на её плечики, строго заметил:
— Но прежде, чем идти туда, надень вот это. Твоя блузка почти ничего не скрывает. Я не хочу, чтобы всякая дикая рожа пялилась на тебя.

Его рубашка спускалась ей ниже колен. Дальше продолжалась её юбка.

Он подвернул ей немного рукава до удобной длинны и, осмотрев, с улыбкой сказал:
— Пожалуй, это вполне может сойти за визитное платье, мадам. Вид у вас пристойный.

Когда они вошли в пещеру, дикарь сидел на той самой куче соломы, на которую положил Анну, и потирал затылок. Увидев гостей, он не вставая, воззрился на них явно вопросительным взглядом и сжал в руках тяжёлую грубую дубину.
— Сэр, — Дюваль, заслонив Анну, заговорил с ним по-английски, — мы пришли с миром. Мы хотим узнать ваше имя.
Дикарь напрягся, по его лицу побежали слёзы, он вдруг встал и произнёс на плохом английском языке.
— Я есть Рикардо Хименес... И он изобразил нечто вроде вежливого поклона.
— Вы испанец? — спросил Дюваль, переходя на испанский. — В таком случае давайте говорить на вашем языке.
— Вы мои земляки? — обрадовался Хименес.
— Нет, — покачал головой Серж, — я — француз, моя жена англичанка. Но я хорошо знаю ваш язык. Меня зовут Серж Дюваль, моя супруга — Анна Дюваль. Если можно, расскажите, как вы оказались на острове, — попросил он.
— О, это было так давно... так давно, — несчастный опять сел и, охватив голову руками, заговорил отрывисто. — Мы плыли, потом сильный шторм, корабль затонул... Нас было трое в лодке... Но все умерли... меня же провидение забросило сюда...
— Вы говорите, это было давно. Но хотя бы примерно, как давно? — опять спросил Дюваль.
— Не знаю... Наверное, пятнадцать раз был сезон дождей...
— Сколько вам было лет, когда вы попали сюда?
— Около сорока пяти... Да, сорок пять...
Он замолчал, видимо, воспоминания, дававшиеся ему с трудом, причиняли ему почти физическую боль. — Следовательно, теперь вам примерно шестьдесят лет, — прикинул Дюваль.
...