Встреча выпускников

Встреча выпускников проходила в трёхэтажном сером здании из выцветшего со временем красного кирпича. Я прошёл через скрипучие, ржавые ворота и остановился, чтобы посмотреть на панораму своей родной школы. Да, здесь прошли одиннадцать самых дерьмовых лет в моей жизни.

На входе меня никто не встретил, кроме старенькой вахтёрши, которая и рада бы меня вспомнить, да вот только голова уже ничего, кроме кроссвордов, не переваривает. Оно и понятно — она стояла на этой вахте ещё, когда я поступал в первый класс, и уже тогда она была далеко не молодуха.

Встреча проходила в одном из кабинетов на третьем этаже. Я медленно поднимался по лестнице, опираясь на перила, по которым когда-то смело съезжал задницей и получал из-за этого люлей от старшеклассников-дежурных. Позже я и сам стал таким, но на правила дисциплины продолжал плевать с высокой колокольни.

Я сразу вспомнил кабинет, в котором проходила встреча — здесь мы всегда сидели на уроках русского языка и литературы. Старые и посеревшие, ещё советских времён, портреты Пушкина, Гоголя, Толстого взирали со стен монументально и со Вселенской тоской во взгляде. А ещё здесь я впервые разбил кулаком стеклянную витрину, за которой стояли учебные пособия. Разбил классе в девятом, и, хотя с тех пор прошло туева хуча времени, стекло так и не заменили. Всё собирались, да только некому, да и денег никогда нет. «Совок» он и в Африке «совок».

Сейчас кабинет немного преобразился — вокруг были шарики, ленточки и прочая цветная мишура, в том числе и новогодние гирлянды, которые кое-как освещали царивший вокруг полумрак. Неслышно играла какая-то левая попса по радио. Люди не спеша подходили к столу, составленному из парт, брали шампанское, канапе, охотничьи колбаски, которыми заедать только самое дешёвое и гнусное нефильтрованное пиво. Пили, ели, разговаривали. Одним словом — тоска, причём настолько зелёная и всепоглощающая, что мне захотелось сблевать. Но я себя сдержал. Всё-таки, я в приличном обществе людей, с которыми когда-то проводил большую часть своего времени.

Не сказать, чтобы внешний вид моих одноклассников меня впечатлял. Все бабы, то есть, женщины, обзавелись морщинами, целлюлитом и парой-тройкой лишних кило, которые не скрывали ни дорогие платья, ни заграничная косметика. Мужики тоже не похорошели — кое-где уже с седыми, или засаленными волосами, нескладные и просто немужественные, с пивными животами и дряблыми мышцами. И вот все эти старички да бабушки — мои одногодки? Я, конечно, тоже не был образцом глянцевости — высокий, худой, с зелёным оттенком лица и вечно небритый, я походил на программиста-онаниста, страдающего бессонницей и проблемами с пищеварением. Но на фоне этих снующих туда-сюда кусков живого сала, я запросто мог прикинуться фотомоделью.

На таких тусовках я стараюсь не «отсвечивать» — мало ли, затащат в какой-нибудь дебильный до невозможности конкурс, или втравят в долгую и бессмысленную беседу о «тех временах», во время которых мне подчас хочется выпить цианистого калия и пойти повеситься.

В этот раз меня никто не трогал, и большинство народа вроде бы даже не заметило, как я появился. Это вселило в меня надежду, но ненадолго. Вскоре из общей толпы отделилась одна парочка и уверенным шагом направилась ко мне.

— Андрей! — невысокий и пухловатенький мужчина приобнял меня и похлопал по спине — Андрюха! Сколько лет, сколько зим!

Такая неожиданная реакция на мою скромную персону вначале ввергла меня в ступор. Но затем я узнал его — это был Паша. Мы сидели с ним за одной партой, так как он не пользовался популярностью в классе, и я был единственным, кто не общался с ним, как с изгоем.

— Пашка! — расплылся я в фальшивой улыбке — Рад тебя видеть!

Ложь, ложь, ложь. Ничего, кроме лжи. Мне насрать на тебя Паша — что сейчас, что тогда, когда мы учились в школе. Я якшался с тобой только потому, что ты давал мне списывать математику и геометрию. Так что не обольщайся, пухлячок. Я не твой закадычный товарищ, и никогда им не был.

— Я тоже очень рад! — он улыбался вполне искренне — Как ты вообще, дружище?

— Потихоньку, помаленьку — уклончиво ответил я — Работаю то там, то сям. Верчусь, как уж на сковородке. Сам знаешь, жизнь заставит — не так раскорячишься.

— Ну да, ну да — он поджал губы и закивал — Понимаю, конечно, понимаю... Кстати, я женился! А вот это — моя жена!

Он показал на особу, стоящую подле него. Её я тоже не сразу распознал, но отчётливо видимое даже в темноте родимое пятно на шее, похожее на знатный засос, всё расставило по своим местам.

— Это же Машка! — радостно подсказал мне Паша — Машка Голубева! Что, не узнал?

Узнал, конечно, узнал. Причём мой член распознал её быстрее, чем головной мозг. Такую хрен забудешь.

— Привет, Андрей — сказала мне Мария томным голосом и закатила глаза. Похоже, она уже приняла на грудь, и немало.

— Машенька, солнышко, можешь пока поболтать с подругам, хорошо? — он обнял её и поцеловал за ушком — нам с Андрюхой нужно...