Наконец, все осталось позади: пуританин отец, строгая набожная мать, раздражительный, вечно “под мухой” старший брат… И эти бесконечные, до боли родные, раскисшие от осенних дождей поля, раздолбанные грунтовые дороги, унылые серые фермы с тоскливо мычащими буренками. Лишь дубовая роща на берегу реки, много веков назад считавшаяся священной и могучий племенной бык Алеф — неповоротливый, похотливый, словно высеченный из цельной каменной глыбы, оставались в сознании Кристины символами первозданной красоты.

Теперь, сидя в вагоне дизеля, несущего ее в сторону столицы, Кристина почему-то думала о городе как о громадном, яростном быке, способном смять, задавить и потому, быть может, особенно прекрасном и влекущем.

Предполагалось, что она отправляется учиться. Уже несколько подруг и среди них самая близкая — Ирма обосновались в Риге и в основном благодаря их неустанным уговорам и хлопотам упрямые родители Кристины наконец-то отступили.


С каждым часом Кристина приближалась к желанной цели. Она устроилась у окна и с веселым любопытством присматривалась к немногочисленным пассажирам, испытывая к этим без пяти минут горожанам теплое, родственное чувство.

На очередной маленькой станции в вагон шумно вошло трое модно одетых спортивных парней. Обшарив нагловатыми глазами вагон, они прямиком направились к Кристине.

— Привет, крошка, давненько не видались! — громко заявил один из них, приземляясь прямо напротив.

— А ты похорошела! — заметил другой, небрежно потрепав растерявшуюся девушку по щеке. — Прямо хоть на обложку “Плейбоя”!

Не успела Кристина опомниться, рядом примостился еще один из этой троицы и, приставив что-то колющееся к боку, прощептал в самое ухо:

— Только пикни — каюк.

Ошеломленная Кристина покорно кивнула, не смея повернуться, боясь вздохнуть. Происходящее казалось ей каким-то сном, тем более, что симпатичный парень напротив дружелюбно ей улыбался — совсем как герой голливудского боевика.

Все так же ослепительно улыбаясь, киногерой ловким движением задрал юбку, обнажив светло-желтые кружевные трусики, сквозь тонкую материю которых довольно отчетливо проступала темная поросль. Несколько секунд все молча любовались открывшейся картиной, затем второй парень пальцем поддел резинку и рванул с такой силой, что она лопнула, издав звук, напоминающий щелканье пастушьего кнута. Трусики опали, словно паруса яхты, внезапно очутившейся в полосе штиля.

Кристина тихо ойкнула и заметила, что из купе наискосок за ними наблюдает старичок в потертом пальтишке. Она судорожно свела колени, но крепкие руки парней до отказа развели их в стороны. Старик смотрел, не отрываясь, похотливо вытянув шею. Кристина с ужасом поняла, что самая интимная часть ее тела сейчас видна как на ладони. “Нет, на помощь он не придет,” — мелькнуло у нее в голове. — “Сам наслаждается катинкой”.

Тут же она ощутила крепкие пальцы, бесцеремонно зарывающиеся в нежные волосики между ног. “Меня что же, насилуют? Да еще на виду у старичка?” — с изумлением думала Кристина. — “Да разве в жизни так бывает?!” Однако стоило ей сделать неосторожное движение и острый предмет больно ткнулся ей в бок, напоминая о безжалостной реальности. Если бы Кристина решилась повернуть голову, она увидела бы, что в бок ей упирается всего лишь напряженный указательный палец, но она была слишком напугана и потому лишь тихо вздыхала, позволяя сидящему рядом паpню сначала не спеша ощупать, а потом и извлечь из бюстгальтера ее груди.

В этот момент к старику присоединилась еще одна зрительница — девчонка одного с Кристиной возраста, модно и дорого одетая, явно городская. Как и старикан, она откровенно наслаждалась происходящим, тем более, что беспомощность Кристины со стороны казалась скорее бесстыдством, а предельно широко расставленные, крепкие, покрытые ровным загаром ноги являли великолепное зрелище.

— Ну, дрочись! — наклонившись к уху, потребовал парень.

— Как это? — едва слышно прошептала Кристина.

— Ах ты, телочка! — умилился тот, что распологался напротив. — Вот так, вот так! — два пальца без лишних церемоний погрузились в бархатную норку.

Кристина тихо вскрикнула и выгнулась, но не посмела свести ляжки.

Пальцы скользили в глубине, наращивая темп.

— Папаша, может и тебе охота? — обратился второй парень к старику.

Тот испуганно замотал головой и отвернулся.

— Нет, папаша, так не годится! — нагло ухмыльнулся парень. — Не желаешь сам, так плати за зрелище. И вы, гражданочка! — парень стянул с головы жакейскую шапочку и, ерничая, протянул в сторону зрителей.

Кристина видела, как они лихорадочно покидали в кепочку какие-то смятые бумажки.

Pages: 1 2