Оборотень. Часть 2: Наука о любви или «Операция «Ы» и другие приключения Эрика

«Положиться на женский пол можно, полагаться — нельзя»

(народная пословица)

Следующий день был воскресение. Эрик очень любил этот день, когда его не тяготила школа, домашние задания, которые он успевал сделать еще в субботу в школе. Проснувшись, он посмотрел на светлый луч солнца, пробивающейся между занавесками на окне, в котором, как космические корабли в космосе, плавали микроскопические пылинки. Они казались ему межпланетными кораблями, в одном из которых он видел себя, за штурвалом управления, с рядом сидящей Люсей. Он давно был влюблен в старшую дочь Копальских и не представлял себя в межпланетном корабле без нее, без ее заливистого смеха, нежных объятий и дурманящих мозг поцелуев. И тут он вспомнил прошедшее воскресение, которое он гнал всю неделю из своей головы, предпочитая называть произошедшие события в доме полковника дурным сном. И ему действительно казалось, что ничего этого не было, а был только этот дурной сон. Он уже почти забыл об этом, забавляясь горящими в свете луча маленькими звездочками, как вдруг зазвонил телефон и в трубке послышалось ехидное повизгивание Юзека:

— Ну, что, герой? Еще спишь в обнимку с дамой? Интересно, сколько палок ты сегодня ночью ей кинул?

— Послушай ты, школьный маг! Тебя действительно интересует именно этот вопрос или то количество палок, которые я могу сломать о твою гениальную голову?

— Ну, ладно. Не обижайся. Я просто пошутил. Ведь это же не ты обламывал ее телеса вместе с ее дурачком-муженьком в прошлое воскресение. Давай встретимся на Приморском бульваре этак часиков в двенадцать. Есть разговор...

«Вот черт паршивый! И как он узнал об этом?» — подумал Эрик.

— И не чертыхай друга, который желает тебе добра, — прозвенело у него в голове, хотя Юзека рядом не было. Он приподнялся, протянул руку к тумбочке, на которой стоял телефон.

«Позвоню-ка я Копальским. Узнаю о событиях в семье и здоровье будущей тещи» — улыбнулся он и набрал номер. После второго гудка кто-то поднял трубку, и он услышал низкое контральто Марии Павловны.

— Здравствуйте, Мария Павловна! А можно Люсю?

— Кто это?! — раздался грубоватый голос Копальской.

— Уже не узнаете, или еще?

— Не говорите шарадами! — грубо отрезала она и положила трубку.

— Кто это? — спросил ее Костя, который уже надел китель с полковничьими погонами, готовясь выйти к ожидающей его машине.

— Да. Так! Дурак какой-то балуется... , — ответила Маша, недовольная тем, что этот звонок оказался несколько ранним.

— Передай этому дураку, что пусть приходит. А ты, мать, подтягивай его до уровня звания тестя. Я понятно разъясняю?...

— Есть, товарищ командир! — Мария Павловна взяла под козырек, толкая мужа в спину, выставляя его на крыльцо. Едва машина вышла из ворот, как полковница ринулась к телефону и дрожащей рукой набрала номер.

— Котик! Это я! Приезжай! Не завтракай дома! Угощу тебя чаем с абрикосовым варением, — защебетала она ласковым голосом в трубку телефона, едва прислоненную к уху Эрика.

— А Люся дома?

— Дома. Где же ей быть?

— А что она делает?

— Дрыхнут с Галкой. Они только в час ночи пришлепали со своих танцев.

— А где они были?

— В доме офицеров. Там была встреча с ветеранами, а потом танцы. Костя их на своем доджике возил... Кстати и для тебя есть новость...

— Какая?

— Приедешь, узнаешь. Но это большой секрет...

— Гм... Очень большой?

— Конечно... Ну, все. Жду...

«Ага! Запахло жареным» — подумал Эрик, моясь под летним душем. Он очень любил эту воду, нагретую теплыми лучами летнего солнца в большой черной бочке на четырех столбах в их огороде. Вода поутру там была свежей и прохладной, но такой приятной, какой она никогда не была в титане их бани.

— Ты куда собираешься, сынок? — спросила мать, видя, как он обтирает тело большим махровым полотенцем.

— Мария Павловна звонила. На завтрак приглашает...

— Смотри. Будь осторожен. Она еще та стерва... , — предупредила мать.

«Это уж точно. Трахаться она умеет», — подумал он и лукаво улыбнулся.

— Темный она человек, хоть и ходит в полковницах. Твой отец был начальником над ее Костей, сам он остался здесь и погиб, а ее Костя сел в его кресло, выехав в Поти. Машка горя за ним всю войну не знала и получила медаль за участие в войне, а мы голодали в Алтайском крае. Ты же помнишь?

— Помню, мама... А сам подумал: «Не познавший тьмы, не познает и света».

Через час он уже звонил через их калитку. Мария Павловна сама открыла дверь. На ней был ее знаменитый японский халат с играющими гейшами, большими хризантемами и извивающимися змеями на ягодицах.

«И откуда бабы достают такие тряпки?» — подумал Эрик, уткнувшийся носом в ее могучую грудь, где красовались павлины. Он хотел слегка кусануть ее оттопыренный сосок, но Мария уловила этот момент и отстранила его, тут же впившись своими сочными губами в его потресканные губы.

...