Волчица и верблюжонок

- Обхвати одной рукой мой хуй около основания, сожми его губами, а язычком плавно так снизу обволоки головку. Получится что-то вроде пизденки. Я буду тебя ебать в эту «пизденку», - инструктирует тётя Маша. - Да-а, вот так, - стонет она чуть погодя, и двигается еще интенсивнее.

Я старательно все выполняю, млея под её ловкими пальцами. Теперь обе её руки орудуют у меня между ног. Правая как и прежде, ласкает писюн, а палец левой вдруг ввинчивается мне в попку и она не спеша потрахивает им меня, а я в такт пальцу насаживаюсь ртом на член. Чуть погодя тётя Маша дополнительно к первому пальцу вставляет второй. С непривычки немного больно, но терпимо. К тому же ее толстое жирное пузо, колышащееся надо мной, отчего-то вызывает во мне дополнительное сладкое томительное чувство внизу паха.

Не проходит и пяти минут, как она извергается мне в глотку, но жидкости в ней на сей раз оказывается куда меньше. А секундой позже я сам оказываюсь где-то на седьмом небе.

После того, как я все старательно облизываю у нее, тётя Маша, хрипло дыша, вновь переворачивается и, подсунув руку мне под голову, принимается старательно вытирать чем-то мое потное лицо.

- Это ничего, что я тебя своими панталонами? - спрашивает она небрежным тоном. - А то за полотенцем лень вставать.

- Ничего, - шепчу я, счастливо улыбаясь. - Чем хотите. Так даже приятнее, потому что они пахнут вами. И… спасибо, что вы так обо мне заботитесь, мамочка.

- Ну что ты, мой мальчик, - воркует она в ответ и вдруг, отстранившись, спрашивает: - Как ты меня назвал?

- Мамочка, - и я виновато лепечу. - Простите.

- Наоборот, мне это очень приятно слышать. Так и дальше называй, когда мы с тобой… забавляемся.

Я счастлив.

Так длилось почти месяц. Тётя Маша частенько захаживает в наш дом, помогая делать уроки. И всякий раз перед уходом она говорит:

- Какой ж ты худенький…. Ну-ка, загляни ко мне, я тебя вкусненьким накормлю.

Я радостно киваю, ибо знаю, что за вкуснятинку она имеет ввиду и торопливо иду с нею. К тому времени она уже обучила меня целоваться и я могу ответить ее настойчивому языку, который бесцеремонно лазит внутри моего рта.

- Ну а теперь главное, - оторвавшись от моих губ, она толкает меня на диван и наваливается сверху. Я послушно открываю рот и сам в свою очередь млею под ее настойчивыми ласками. Но так глубоко погружать свой хуй в мое горло она себе уже не позволяла, сдерживалась, а мне было неудобно сказать ей, чтобы она не стеснялась, раз ей по душе задвигать до отказа.

Не нравилось одно - папа стал смотреть на нее как-то по-особому. Я даже как-то набрался смелости и спросил ее. Мол, она же не может выйти за него замуж, верно?

- Нет, конечно, - вздохнула она. - А жаль. - Я совсем было расстроился от такого ответа, но она пояснила: - Жаль, потому что я очень хочу быть как можно ближе к тебе. И как можно чаще.

- Я тоже, - застенчиво прошептал я.

- И ты согласен на все ради этого? - ее голос вновь охрип.

- Да, - твердо ответил я.

- Это хорошо, - кивнула она. - А то я кое-что придумала, но боялась, что ты будешь против.

Позже я узнала, что именно она придумала. Правда, поначалу расстроился, когда через неделю отец позвал меня и объявил, что женится… на тете Маше. Боже, как я плакал. Но «мамочка», застав меня в слезах, успокоила, сообщив как бы вскользь, что у меня есть шанс не допустить, чтобы она точно также забавлялась с папой, как со мной. Только ей нужна моя помощь. Я тут же горячо заверил ее, что на все согласен.

- От тебя надо одно - чтобы ты завтра сидел дома, делая уроки, и никуда не выходил. А потом тебе надо будет подтвердить, что уроки мы с тобою делали вместе.

- Всего-то? - даже расстроился я.

Как назло, мне приспичило по маленькому, а туалет, то есть отхожее место, как оно часто бывает в частных домах, располагался отдельно от дома. Я честно и добросовестно терпел, а потом не выдержал и вышел. Но не успел я пройти пару шагов, как услышал ее звонкий смех. Мне стало обидно. Вон, оказывается, для чего она меня заставила сидеть дома. И пока я делаю уроки, она с папой….

Я осторожно выглянул из-за угла. Так и есть. Тётя Маша стоит на лестнице, приставленной к крыше ее дома, и заливисто хохочет, а папа что-то там копошится на её крыше. И тут - у меня даже дыхание перехватило - моя будущая мамочка ловко ухватила его за ногу и с силой рванула вниз.

Я зажмурил глаза от ужаса, но, услышав глухой стук упавшего тела, вновь открыл их. Папа лежал на бетонной плите, а тётя Маша торопливо спускалась по лестнице вниз. Спустившись, она подошла к телу, лежащему навзничь, и нагнулась над ним. Раздался стон. Тётя Маша неодобрительно покачала головой, аккуратно встала над ним, расставив ноги и, слегка подпрыгнув, опустилась на его грудь, с маху впечатавшись в неё своей массивной попой. Что-то громко хрустнуло внутри папиной груди под ее огромной тяжелой задницей и стон умолк. Тётя Маша воровато оглянулась по сторонам и… направилась в сторону нашего дома. Я прикусил губу и что есть мочи припустился в свою комнату. Через минуту в нее вошла тётя Маша. Тяжело дыша, она склонилась над моей головой и хрипло спросила:

...