Волчица и верблюжонок

Ощущения становятся расплывчатыми и болезненными, но вместе с тем одновременно и приятно. Во-первых, и это главное, от того, что я доставляю своей будущей мамочке очередное наслаждение.

Во-вторых, как ни странно, от ее откровенной беззастенчивой грубости в поведении со мной.

Ну а в третьих от того, что тётя Маша по сути уже сейчас реализовывает в жизнь свои циничные слова - не обращая на мои ощущения ни малейшего внимания, она продолжает остервенело и размашисто трахать меня в рот с проникновением на всю длину. Полное впечатление, что она наконец-то до конца расслабилась и ебет меня исключительно для себя. Она настолько забылась, что ей все равно, что чувствует мальчик, лежащий под ней. И когда ее плоть на всю катушку погружается в меня, рука тети Маши властно ложится на мое горло только для того, чтобы помассировать свой хуй с внешней стороны, а заодно понять, как сильно оно у меня растягивается под давлением ее члена. И вот наконец на нее накатило.

— А-а-а!! — кричит она в полный голос и начинает спускать в меня.

Я чувствую, как пульсирует ее орган, как он дергается в моем горле, как поджимаются яйца, как выстреливает мне куда-то то ли в пищевод, то ли вообще прямо в желудок её сперма... На несколько секунд тётя Маша задерживает свой хуй у меня внутри и лишь когда он слегка обмякает и выскальзывает из горла, она хрипло говорит:

- Теперь облизывай как всегда.

Но дальше происходит не совсем обычное, потому что тётя Маша смещается чуть вперед и, раздвинув свои огромные ягодицы, пододвигается к моему рту.

- Полижи у меня здесь, - не просит - приказывает она. И слегка приседает на мое лицо.

Моему взору открывается коричневое крупное отверстие ее могучего широченного зада с выпуклыми шоколадными складками. Тётя Маша не спешит, позволив мне нюхать его. Я дотрагиваюсь до складочек языком, начинаю медленно облизывать тугое колечко ее ануса, ощущая соленый вкус пота и небольшой привкус горчинки. Тётя Маша, не выдержав, протяжно стонет, половинки её могучей задницы мгновенно раскрываются, как раковина, и я погружаю язык ещё глубже, потому что подмечаю, что ей так приятно.

Тётя Маша вздрагивает всем телом и хрипло стонет, призывая меня не останавливаться. Насев мне на лицо сильнее, она в в блаженстве расслабляется и совсем перекрывает мне доступ воздуха. Просидев на лице секунд пятнадцать, тётя Маша словно спохватившись, чуть привстает, давая мне подышать. Правда, ненадолго. И вновь, еще шире раздвинув руками свои мясистые половинки гигантского волнообразного зада, присаживается, навалившись анусом на мой язык….

….Тётя Маша сдержала слово. После похорон папы она не дала забрать меня в интернат, заявив, что сама позаботится обо мне. Я к тому времени уже знал, как именно. И ласки ее становились все грубее и грубее. Правда, грубой она была лишь во время наших «забав», а все остальное время тётя Маша оставалась со мной очень ласковой, заботливой и нежной. За такое можно все простить, тем более она мне честно пояснила, что когда ведет себя со мной грубо, получает вдвое больше наслаждения.

- Ты же хочешь доставить своей мамочке вдвое больше наслаждения? - спросила она хрипловатым голосом.

К тому времени я уже знал, что он у нее всегда становится таким, когда она возбуждается или задает вопрос, не будучи уверенной, соглашусь ли я. То есть от волнения.

- Конечно, мамочка, - заверил я.

- Это хорошо, - невозмутимо кивнула она и ласково потрепала меня по щеке, сообщив. - Я тобой довольна.

Ебала она меня в рот исключительно так же, как и в день смерти папы, загружая свой член насколько возможно глубоко. И рука ее постоянно в это время лежала на моем горле, слегка обхватывая хуй и массируя его с внешней стороны.

А вскоре мамочка, опять-таки держа свое слово, даденное ею, добралась и до другой моей дырки, в смысле попки. Произошло это буднично. К тому времени ее любимой забавой было вечернее омовение. Я наливала в тазик теплой воды и очень нежно мыла ее хуй вместе с мошонкой. Долго мамочка так не выдерживала. В смысле вначале не выдерживал ее хуй, вставая во весь рост, а затем и сама мамочка. Властно ухватив меня за волосы, она насаживала свою здоровенную елду на мой открытый к тому времени рот.

Но вот как-то раз мамочка, кончив и дождавшись, чтобы я тщательно облизала весь хуй, невозмутимо и даже как-то равнодушно произносит:

- Ну а теперь пришла пора тебя огулять, моя сладкая сосочка. Буду из тебя делать мальчика-пидора. Так что марш в кровать. Сейчас приду и буду тебе целку сбивать.

Через минут десять мамочка приходит. Хуй ее от возбуждения стоит колом. Она переворачивает меня на живот, подложив подушку, чтобы моя попа оказалась приподнятой, достает с тумбочки какой-то флакон, выливает почти половину между моих ягодиц и погружает толстый указательный палец в мою попку. Это для меня привычно - так она делает уже давно, ещё до того, как удочерила меня. А вот и второй палец, который входит в меня чуть погодя. Мамочка старательно копошится ими в моей попке, но затем внезапно убирает пальцы и шепчет:

...