Людоедка

Мне так хочется ей помочь, но я не знаю как, а потом осеняет. И когда мамочка-госпожа вынимает у меня изо рта свой член я нежно шепчу ей:

- Мамочка, будет тебе острота. Прямо сейчас будет, только кусай как следует. А ещё лучше, вырви из своего покорного верблюжонка кусок кожи, госпожа волчица.

Она мне верит, и с силой вгрызается в меня зубами. Я охаю от боли, но чуть погодя она стихает, становится вполне терпимой. Пора осуществить задуманное. И я поступаю в точности, как мамочка-госпожа, когда растягивала мой анус. Перестав ласкать ее спину, я опускаю руки к своему паху и, нащупав рану, запускаю в нее пальцы обеих рук. С силой потянув их, раздирая кожу в разные стороны, я стону:

- На, любимая госпожа волчица. Ешь своего маленького покорного вкусного верблюжонка.

Она чуть ли не ревет от блаженства, погрузив в мою рану лицо. Да и член ее мгновенно вскакивает во всю мощь и она, привстав, погружает мне его обратно в самое горло. По-моему, так далеко он никогда раньше не заходил. А впрочем не знаю - сил для сравнения у меня нет. Жить остается только несколько минут и я их трачу на то, чтобы порадоваться, как я здорово все придумала. Боже, как же она рычит!! А ведь это наслаждение доставила ей я. И я, спохватившись, чуть увеличиваю ее удовольствие - перемещаю свои руки и легонько прижимаю ее голову к своему паху, ласково поглаживая ее. И сама кончаю, причем одновременно с нею….

- Ну что, пора вспарывать тебе пузцо и заняться твоими кишочками, - доносится до меня чуть погодя откуда-то издалека.

- Не надо, я ж еще живая, - лепечу я.

- Ах, та-ак, - слышу я удивленный голос моей госпожи-волчицы. - Ну какая же ты у меня крепкая девочка, Танюшка! Тогда я сейчас возьму тебя еще разик, только в пиздёнку.

Теперь у меня во рту нет ее здоровенной елды и я могу шептать ей разные развратные слова, усиливая ее кайф:

- Да-а, да-а, - задыхаясь, шепчу ей я. - засунь свой хуй мне в пизденку!!! Засунь... Еби! Еби меня как хочешь! Даже, если мне будет больно, я всё стерплю!

И я ощущаю, как ее хуище, лежащий на моем лице, вновь начинает набухать. Она поднимается с меня, переворачивается, бесцеремонно раздвигает мне ляжки, и вновь наваливается. Сквозь пелену тумана я вижу ее ласковую улыбку и глаза с налитыми кровью белками. Чувствую, как ее могучая толстая елда входит в меня.

- Давай!!! Давай! - продолжаю шептать ей я. - Не жалей... не жалей!!! Выеби меня... Еби! Сильнее! Еби меня, мамочка! Ах, как сладко ты меня ебешь! Да, госпожа, да! Я твоя покорная и развратная шлюшка! Еби меня! Накачай свою маленькую шлюшку-давалку, мамочка. Ка-ак хорошо-о... Еби ме-еня-я-я, мамочка... еби... Только тебя... только тебя хочу...

Госпожа начинает меня накачивать, а чуть погодя хрипло шепчет:

- Верблюжонок, сладенький мой, запрокинь головку, чтоб волчице было удобнее грызть тебя.

Я покорно запрокидываю и чувствую ее язык, жадно вылизывающий в поиске местечка поудобнее, мое горло. Толчки ее мощного хуя все чаще, все интенсивнее. Наконец моя волчица нашла, что искала и начинает прикусывать зубками выбранное место. Проходит несколько секунд и вот… ее зубки вонзаются мне в горло. Мы стонем одновременно: она от наслаждения, а я от боли, впрочем, терпимой. Наслаждение у меня еще сильнее, потому что моя волчица рычит совсем рядышком и мне хорошо от ее восторженного рычания. Я стону от блаженства, хотя в моем животе что-то хлюпает - наверное от того, что госпожа выдавливает своим могучим потным пузом из открытой раны мои кишочки. Ну и ладно - зато ей будет легче, меньше возиться, вынимая их из меня. И вообще, разве может легкий дискомфорт помешать моему блаженству от доставляемого госпоже наслаждения.

- Да, да, соси из своего верблюжонка кровь, моя волчица. Ешь свою покорную рабыню, госпожа. Выпей меня до донышка! А-ах, как хорошо ты сосешь мою кровь! А-а-а... ка-ак хоро-ошо-о... О-о-о!!! Я кончаю!!! А-а-ах!!! А-хо-хо!!!

И я одной рукой ласкаю ее влажный от пота живот, с которого вниз на меня течет потный ручей, а второй прижимаю ее голову к своему горлу и блаженствую, ощущая, как сладко она высасывает из меня вместе с кровью остатки жизненных сил, я почти физически ощущаю, как они вливаются в неё, и от одного этого кончаю, кончаю, кончаю….

А дальше темнота….