Людоедка

Но тете Маше и этого мало и она хриплым голосом спрашивает:

- А что ты хочешь пососать у меня?

Мне немного стыдно произносить вслух, но тётя Маша подсказывает и так умоляюще смотрит на меня, что я повторяю за нею:

- Пососать ваш хуй.

Ну как же она млеет, и я, уже не стесняясь, повторяю:

- Я хочу пососать у вас хуй…, - и тут же еще раз, но облепив фразу всеми теми словами, которые приходят мне сейчас на ум. - Пососать ваш крепкий толстый хуй… Пожалуйста, дайте мне пососать ваш твердый сладкий хуй …

Тётя Маша стонет и мгновенно оказывается наверху, одним движением насадив мой рот на свой хуй, который действительно крепкий, толстый, но не сладкий, а чуточку солоноватый. И вновь я под нею, в сладком тяжелом плену, но я не хочу из него вырываться. Мне нравится быть между ее могучих бедер. И то, что на мне тяжело и вальяжно лежит сверху ее массивный живот, белый в синих прожилках, лоснящийся от ее пота, тоже приятно.

Я стараюсь держать рот открытым как можно шире и ласково глажу ее мясистые жирные бока, тоже потные и все сплошь в таких аппетитных складках. Головой же я вообще не могу пошевелить, она у меня вмята в подушку до предела, да и ни к чему мне шевелиться, тете Маше лучше знать, что делать и как со мной поступить. Плоховато одно - небольшой дискомфорт, потому что сейчас, когда тетю Машу подтрясывает от возбуждения, она совсем забывает об осторожности и давит, давит, давит…, проникая все глубже. Во рту у меня уже не одна головка - не меньше четверти ствола, а могучая залупа вообще где-то возле гланд. Дискомфорт все чувствительнее - тётя Маша настойчива и продолжает давить. Я чувствую, как залупа, преодолев сопротивление моих горловых мышц, входит в горло и не думает останавливаться, влезая все глубже и глубже. Да и сам ствол тети Маши уже наполовину во мне.

Я задыхаюсь. Уверена, что могу все остановить в любой момент, стоит только протестующе замычать, но чувствую - нельзя, тогда я собью ей всё удовольствие, а потому ни звука, я продолжаю терпеть.

Вот тётя Маша замерла, тело ее пошло обратно, залупа вернулась из глотки в рот, но ненадолго, и теперь снова погружается вглубь. Движения ее ускоряются, она двигается на мне вперед-назад, и судя по ее тяжелому прерывистому дыханию, по ее стонам, я понимаю, что тётя Маша вся погружена в наслаждение, забыв обо мне, ей просто не до того. Она ебет меня только для своего удовольствия, вгоняя свой хуй все дальше и дальше в мое горло, и вот я уже чувствую как длинный ее ствол уже полностью уходит в мой рот, потому что о мой подбородок мягко стукаются ее тяжелые яйца, а в нос мне упирается ее волосатый лобок…

Я покорно терплю. В голове от тяжести звенит, я как сквозь вату слышу ее хриплое дыхание, её стоны наслаждения. Ощущений никаких кроме тяжести, да еще вот этого теплого, упругого движения по моему языку вперед-назад, вперед-назад… Тётя Маша старательно накачивает меня, движения все быстрее и быстрее… И вот - уже знакомая дрожь. Значит, осталось выдержать совсем немного и…. Бурный взрыв. Ствол начинает дергаться, залупа где-то далеко в горле нервно пульсирует и что-то горячее стекает прямо в мой желудок. Я мужественно держусь что есть сил.

Тётя Маша сползает с меня в полном изнемождении и ложится рядом. Она лежит, разрумянившаяся, вся покрытая бисеринками пота, грудь лихорадочно вздымается, глаза закрыты. Но придя ы себя она первым делом заботливо спрашивает «хорошо ли мне было». При этом глаза тёти Маши так счастливо сияют, что я решила промолчать о том, что, когда она с меня слезала, я наполовину задохнулась под нею, и на ее вопрос твердо отвечаю:

- Мне с вами всегда хорошо.

- Ну что ты, - ласково возражает она. - Ты еще даже не знаешь, как бывает по настоящему хорошо, - и ее широкая коренастая ладонь скользит между моих ног, забирается мне в трусики и через миг я ощущаю, как ее толстые пальцы ловко орудуют у меня…, в общем, там. Блаженство, накатившее на меня, столь велико, что я начинаю все громче и громче стонать и тогда тётя Маша, расстегнув на халате пуговицу (она без бюстгальтера) сует мне в рот свой здоровенный коричневый сосок, набухший от возбуждения.

- Соси, - шепчет тётя Маша, продолжая ласкать у меня между ног, но чуть погодя стонет: - Нет, я так больше не могу.

Она рывком дергает меня за ноги и, переместив на середину разложенного дивана, в следующий миг ловко охватывает мою голову своими мощными бедрами, безжалостно вминая свой тугой объемистый скользкий от пота живот в мою худенькую тщедушную грудь. Одновременно тётя Маша целует мой животик и пах, старательно вылизывая их и легонько покусывая.

Одной рукой она вновь приступает к ласкам моей детской безволосой письки, а второй вкладывает в мой рот свои большие бархатные яйца. Я посасываю их и нежно облизываю. Слегка увядший член тёти Маши лежит у меня на подбородке и когда он подергиваясь, начинает набухать, она меняет яички в моем рту на свой член, вначале поводив залупой по моим губам, затем облокотившись на диван руками, всовывает свой окрепший грибок мне в рот. Я с готовностью открываю рот и вскоре мой язык опять ощущает ее залупу. Белый лоснящийся живот ее с синеватыми прожилками еще сильнее вдавливается в мою грудь, но после тяжести всего ее тела это терпимо.

...