Мне надо сообразить, что ей понравится больше. Лучше всего начать с куннилинга, поэтому становлюсь перед ней на колени, ныряю под подол её платья и касаюсь лицом бедер. Так и есть, трусы она уже сняла или их вообще не было. Касаюсь губами киски. У меня тут же встаёт, я должен полурасстегнуть брюки. Вот так. Начинаю целовать и лизать её срамные губы. Запах из влагалища очень сильный, Алла не очень чистоплотна, но мне именно это нравится. Я с наслаждением облизываю её щель. Алла громко стонет, потом стягивает с себя платье, лифчик на ней остался, а в остальном она вся голая. Алла прислоняется спиной к деревянной стене, наверное, ей не очень удобно, но она ловит минуты кайфа, я лижу, стоя на коленях, и так она кончает. О-о-о-о… Я слизываю и глотаю её соки. Спасибо, моя прекрасная леди!

Она благодарна мне тоже и за усердие удостаивает меня высшей чести: мне разрешено трахнуть её! Впрочем, «трахнуть» - слишком грубое слово: заняться с ней любовью. Только так. Алла любит меня за то, что я с ней нежен и стараюсь доставить ей удовольствие, не думая о себе. Мы с ней целуемся – губы в губы, несмотря на то, что я только что вылизывал ей, мы обнимаемся и долго растягиваем удовольствие. Поэтому-то я и лишаюсь заслуженного оргазма – на улице звук мотора «Мерседеса» моей Госпожи. Алла кончает в тот момент, когда подруги одна за другой переступают порог и видят нас, почти голых, разгоряченных и стонущих. Я не имею права кончать с другой в присутствии моей Анжелы, поэтому нажимаю себе пальцем на точку между яйцами и анусом, сдерживаю себя и на прощанье целую руку Аллы. Всё.

Теперь у меня нет ни минуты отдыха: то одной, то другой красотке необходимо услужить. А дом большой, не современный – родители Анжелы построили его еще в советское время. Многое приходится делать вручную. Подруги переодеваются, чтоб идти купаться, я должен им помогать. Меня они не стесняются, я ведь ничтожный раб, они раздеваются при мне догола, я помогаю им застегивать купальник, складывать одежду и т.п. Чуть замешкался – пощечина. На этот раз мной была недовольна Лара, которой я помог расчесать её пышные волосы, но действовал при этом не так нежно, как она хотела бы. Лара сказала, что я ублюдок, и что никакая порка меня не исправит. Алла за меня слегка заступилась: мол, ничего, мальчик у нас старательный, у него хороший язычок. Тут вмешалась Марина – она всегда любит меня унижать. Марина – профессиональная модель, высокая, коротко стриженая блондинка, это про таких говорят: «ноги от ушей растут». Марина сказала, что вообще не понимает, как можно этого мальчика к себе подпускать и тем более с ним целоваться:

- Он своим язычком нам всё повылизал, у него рот такой грязный, а ты его целуешь. Его только трахать можно. Ну-ка, ты, придурок, встань раком!

Это было сказано уже не подруге, а мне, я конечно поспешил выполнить приказ, и поспешно спустил штаны, пока Марина искала в своих вещах фаллоимитатор. Я, стоя низко наклонившись над столом, все-таки угадывал её движения, и когда она надела фаллос на себя, я стал умолять использовать смазку, мне ужасно не хотелось, чтобы она делала это насухую, ведь мне еще предстояла порка. Марина уступила, вероятно, не по моей просьбе, а из уважения к моей Хозяйке. Зачем зря портить чужую собственность? Марина взяла меня за бедра и вдвинула член глубоко в мой зад. Я застонал. Девушки обернулись и стали наблюдать. Хорошо, что смазки было много, фаллоимитатор двигался в моем заднем проходе взад и вперед достаточно легко, но Марина делала это грубо, ведь единственной целью было моё унижение. Я старался сосредоточиться на ощущениях внутри себя, и терпел, когда бывало больно. Терпи, говорил я себе, ведь тебя трахает не кто-нибудь, а блондинка с подиума. Марина сношала меня не очень долго, и когда я застонал погромче, остановилась и вынула из меня дилдо, швырнув его на пол. Мыть его, конечно, должен был опять-таки я.

- Пойдемте купаться, девочки! – крикнула Анжела уже с улицы.

- А с этим твоим идиотом что делать?

- Ведите его сюда. Я тут кое-что придумала. Пусть разденется догола, кроме ошейника.

Анжела намеревалась устроить суд ближе к вечеру, а пока что привязать меня к столбу во дворе на два-три часа. Когда мы вышли во двор, Анжела велела мне встать на колени и поцеловать ноги каждой из них. Они уже были в купальных тапочках, и я целовал им пальчики на ногах. Когда ритуал закончился, меня подвели к столбу, прислонили спиной и ягодицами и крепко притянули кожаными ремнями. Анжела использовала их для того, чтобы привязывать меня в любом месте, где ей хотелось наказать меня. Анжела посоветовалась, вставлять ли мне в рот кляп в виде резинового шарика. Алла посоветовала вставить – её хорошее настроение испортилось, она была зла на Марину за её слова, но и на меня тоже. Таким образом, они пошли купаться, а я остался в этой унизительной позе. Мои руки были сведены за спиной и связаны в запястьях позади столба, плечи выгнуты назад, но по большому счёту такая поза меня не слишком тяготила. К тому же я стоял в тени дерева и рассчитывал, что за несколько часов солнце не успеет передвинуться. В общем, оставалось расслабиться и получить удовольствие.

Pages: 1 2 3 4 5