Волчица и верблюжонок

Дождавшись, когда он полностью войдет мне в горло и удовлетворенно крякнув, ощущая, что ее яйца ложатся на мое лицо, она, зажав мои ноги у себя под мышками, начинает ласкать мою попку. А потом, поплевав мне на нее, вводит в моё анальное отверстие свои пухлые пальцы. Вначале два, затем три. Когда счет доходит до четырех, по два с каждой стороны, мамочка-госпожа старательно раздвигает мне анал, после чего принимается настойчиво вкручивать туда всю свою широкую пятерню, с каждым толчком продвигаясь все глубже и глубже.

Но и тут мамочка-госпожа бережет меня. Вначале она позволяла себе ввести в меня лишь ладонь до кисти, причем вводя, часто останавливалась, и лишь со временем погружала ее все глубже и глубже, пока не стала засовывать в меня свою большую полную руку чуть ли не по локоть, доставая до желудка и даже дальше. Было больно, но куда деваться, если мамочка-госпожа получает от этого кайф.

Впрочем, она и меня приобщает к своим достижениям, всякий раз предлагая убедиться, как далеко она в меня проникла и поздороваться с ее рукой, так сказать, с внешней стороны. Для этого мамочка-госпожа берет мою ладошку и прикладывает к моему же животу где-то гораздо выше пупка. И я чувствую, как у меня, почти под ребрами, выпирает огромный бугор, обозначающий глубину проникновения ее руки в мой анус. И я ласково глажу ее, чувствуя, что и она поддается мне навстречу, отвечая на мое прикосновение.

…С некоторого времени она каждый раз, когда мы уже лежали и отдыхали, стала крутить и вертеть мой член и сдавливать яйца. Головка так напрягалась, что аж синела от её крепких сжатий. Я покряхтывал от боли, а она, склонившись ко мне, шептала ласково:

- Терпи. Делай мамочке приятное.

И я терпел, а она с каждым разом тискала его все сильней и сильней. И вот как-то раз она взяла мой член в руку и стал подрачивать и тискать якобы для того, чтобы скинуть мое возбуждение. Но её рука так сильно сдавливала его, что возбуждение начало наоборот усиливаться.

- Ты мне так раздавишь его, - сказал я. - Или сломаешь.

- А разве ты не хочешь доставить мамочке новое удовольствие? - хрипло спросила она.

- Хочу, - обреченно сказал я. - А тебе что, будет сильно приятно ломать его мне? - спросил я.

- Очень, - страстно выдохнула она и глаза у нее заблестели от азарта и возбуждения, и она с лукавой подначивающей усмешкой хрипло переспросила: - Ну так как?

- А это очень больно?

- В меру, - неопределенно ответила она и успокоила. - Да ты не бойся. Ничего страшного. Ну поболит немного, опухнет. Потом всё пройдёт.

- Тогда сама решай, - ответил я, - а я не могу тебе противиться.

- Это хорошо, - кивнула она и рука ее, взяв мой член за головку, стала изгибать его, а он был твёрд и загибался с большим трудом.

Но она не сдавалась, а снова и снова старательно и азартно его гнула. Я чувствовал, как она продолжает изгибать его и поднимает член за головку вверх и отгиная ее в сторону, а круглым мощным толстым коленом старательно давит мне в промежность. Однако нажим её пальцев на сам член то усиливался, то ослабевал - было видно, что она немного опасается и не может решиться пойти до конца и осуществить задуманное. Время от времени она даже устраивала небольшие паузы, как бы молча спрашивая моего согласия на продолжение, но вслух не произнося ни слова, а то я вдруг я и впрямь попрошу, чтоб она остановилась. Нет уж, рисковать ни к чему и она молча упорно гнула мой член, но уже в другом месте.

И тогда я, чтоб окончательно развеять её опасения, протянул руку к ее собственному члену, скользкому от спермы, и стал потихоньку его надрачивать, делая короткие и медленные движения. Мамочка-госпожа поняла меня правильно и наконец ее рука резко сдавила мой член у самого основания и одновременно, не спрашивая меня больше, хочу я или нет, стала сгинать его в середине. Я скосил глаза и заметил ее пытливый взгляд, устремленный на меня. Я не прореагировал никак. Тогда она стала ещё сильнее сгибать мой член, и я снова не прореагировал, и тут она окончательно поняла, что моё деланное безразличие - это знак, что, мол, если тебе хочется его гнуть, то гни. Своего рода поощрение её к дальнейшим действиям, и она согнула мой член ещё сильнее, и мы оба услышали отчетливый хруст.

Она блаженно охнула и немного выждала, что я ее остановлю, но я, пересилив сначала резкую, а потом ноющую, но вполне терпимую боль, растекающуюся по моему телу, упорно молчал, тяжело дыша. Тогда мамочка-госпожа сдавила член со всей силы и сложила вдвое, после чего вновь посмотрела на меня. И вновь не дождавшись ничего, распрямила мне член и стала разглядывать и ощупывать место перелома.

К этому времени боль успокоилась и почти прошла.

- Ну как, сильно больно? - тяжело дыша, хрипло спросила она.

- Самую малость, но вполне терпимо, - ответил я.

Она при свете ночника ещё раз внимательно осмотрела мой член, помяла его, удовлетворенно кивнула и сказала:

...