Каникулы Сётакон

Полночная кухня, хорошо нагретая, освещаемая лампой под бежевым абажуром, сохраняла уютную тишину. Радио, уже отыгравшее гимн, молчало. Андрей Андреевич сидел недвижим, лицо его выражало безучастность, в сердце же он испытывал сильные переживания, которых давно искал, которые делали его жизнь осмысленной, а его служение обществу — совершенным. Свои пристрастия он научился давно обуздывать, но теперь корил себя, что с непривычки дал мальчику слишком трудный урок. Ему очень хотелось приласкать Сашу, утешить его, но он осознавал, что так нельзя. Всему своё время. И потому Андрей Андреевич окаменел у окна.

Дождь вновь начал капать за стеклом, барабанить по подоконнику. Андрей Андреевич по размеренному дыханию Саши понял, что тот заснул. Андрей Андреевич чрезвычайно медленно встал, медленно и осторожно поднял спящего мальчика и унёс его по незнакомому коридору в разобранную постель в комнату, где мерцал огонёк проигрывателя с пластинкой «Чунга-Чанги».

При виде незаправленной постели Андрей Андреевич покачал головой, нежно опустил Сашу на простыню, тихо стянул с него чулки, а потом покрыл его одеялом. Он не удержался и поцеловал мальчика в лоб, отведя локоны.

Прежде чем одеться и уйти, Андрей Андреевич на тетрадном листке в линейку написал несколько слов и оставил лист на отодвинутом обратно кухонном столе, выключив плиту и погасив лампу.

Мальчик проснулся поздно, открыл глаза и сразу вспомнил всё то, что произошло, когда он их закрыл. Он засмеялся, побежал на кухню и прочитал на фоне ясного неба над милым пустырём, раскинувшимся за дорогой: «Дорогая Чунга-Чанга, я рад знакомству с тобой. К сожалению, вечер пролетел быстро, закончившись на полпути. Я бы хотел продолжить общение с тобой. Если ты не возражаешь, я приеду к тебе сегодня в 19.30. С благодарностью за гостеприимство, Андрей Андреевич. Пожалуйста, сделай уборку в квартире.»

Японское платье готово, денёк погожий, воспоминания о вчерашнем волнующие, письмо драгоценное! как много подарков!

- Ура! - закричал Саша, смыл вчерашнюю косметику и побежал купаться.

Он сделал себе яичницу и бутерброды, потом взялся наводить порядок в доме, устал наконец, задвинул мокрое ведро в кладовку и лёг на диван красить ногти. Когда лак просох, он накрасился сам, достал торжествуя из шкафа кавайное платье, которое шил с Женей по выкройкам в приложении к журналу «Иностранная литература», оделся, с удовольствием покрутился перед зеркалом в прихожей и вышел на прогулку.

Во дворе было солнечно, безлюдно и всё засыпано золотыми листьями. Хороший повод носить фиолетовые колготки.

Первоклассник с красным ранцем заглянул Саше в лицо:

- Извините, тётя, сколько времени?

- Какая я тебе тётя? - Саша рассмеялся, стал было, подтянув манжету своей голубой приталенной куртки, приближать к глазам наручные часики, но по тому, как малыш вертелся у его ног, норовя заглянуть ему за спину, понял, что именно того интересует, и важно повернулся к первокласснику спиной. - Смотри сам, уже большой.

На лазоревом берете, сдвинутом Сашей на затылок, красовалась аппликация в виде циферблата.

- Ух ты! Это Вы сами... сам сделал? - малыш готов был стыдиться своей строго-синей школьной формы с аккуратно наглаженными стрелками.

- Да, я с другом делаю иногда одежду для торжественных случаев. - Саша присел, придерживая подол бирюзового платья, разрисованного всякими замысловатыми узорами и котятами, и погладил маленького ценителя по голове. - Вырастешь — поймёшь. Покамест давай, дома тебя уж обед, небось, ждёт.

Саша прошёлся по бульвару Энтузиастов и лишь внизу, у фабрики «Цна», сел в троллейбус. На Комсомольской площади он вышёл, вошёл в кафетерий и купил себе молочный коктейль с пирожным. Женя появился вскоре, он был весь в кружевах, даже белые колготки на нём имели кружевной рисунок. От стойки он принёс гранёный стакан с томатным соком и, усевшись напротив Саши, осторожно стал размешивать ложечкой соль.

- Салют блистательным курильщицам, - отпив, произнёс он, выпятив укоризненно томатные губы.

...